«Союз малых мечей» и тайпины

Цзянь Ювэнь пишет, что в период, предшествовавший шанхайскому восстанию, Ли Вэньфэн, возможно, был членом правления землячества «Цзяин». По мнению Цзянь Ювэня, тогда он был известен под именем Ли Шаоси родом из Гуандуна. Как земляк он был дружен с руководителями армии тайпинов. С самого начала подготовки восстания в Шанхае он становится одной из активных фигур «Союза малых мечей». Когда же восстание было подавлено, он сдался цинским властям, вновь сменил имя на Ли Вэньбин и, купив должность чиновника, отправился в Сучжоу. Здесь, во время восстания, он добровольно сдался тайпинам. «Записки о золотом холме» еще не могут служить основанием для заключения, что тайпины заранее послали Ли Вэньфэна в Шанхай. Нет также достаточных оснований считать Ли Вэньфэна сподвижником Лю Личуаня. Тот факт, что Ян Сюцин, спустя значительное время после начала восстания, отправил послание в Шанхай, адресовав его Ли Вэньфэну, а не Лю Личуаню, мог бы свидетельствовать только о том, что Ли Вэньфэн являлся важной фигурой в «Союзе малых мечей». Тем не менее ни в одном источнике, касающемся истории «Союза», до сего времени не было обнаружено его имени. Судя же по тону послания Ян Сюцина, оно, несомненно, было адресовано кому-то из вождей «Союза малых мечей».

 

Все это привело Цзянь Ювэна к мысли, что Ли Вэньфэн, возможно, и есть наиболее подходящий для его версии Ли Шаоси, а отсюда вывод, что тайпины заблаговременно послали в Шанхай своих людей. Поскольку же и «Союз малых мечей» направил своих людей в Чжэньцзян для установления связи с Ло Даганом, правительству тайпинов должно было стать известным, что вождем восставших в Шанхае является Лю Личуань. Тем не менее тайпины адресовали свое послание не ему, а Ли Вэньфэну. Представляется наиболее достоверным, что Ли Вэньфэн был доверенным лицом тайпинов, через которое они могли получать сведения, минуя руководителей «Союза». Пребывание в Шанхае такого лица (или лиц) подтверждается и другими материалами, освещавшими события того времени.

Китайско-английская библиотека в Гонконге издавала в те поды миссионерский журнал «Сяэр гуаньчжэнь». В одном из его выпусков были помещены «Заметки о новостях в государстве тайпинов». Среди них было сообщение о том, что тайпины направили в Шанхай проповедника «истинной религии»: «17 ноября в городе находился один иностранец-миссионер, который проповедовал собравшейся толпе христианскую религию, убеждая следовать добру и относиться друг к другу с любовью. В тот момент, когда он поднимался на кафедру Для проповеди, из толпы вышел человек и громко заявил: ,,Я — последователь Тайпинвана из провинции Гуанси. Все мы поклоняемся единому богу, почитаем Иисуса... Два года назад, когда мы поднялись, нас было не более 3 тыс человек. Но за два года, от юга до севера, у нас появилась армия в несколько миллионов человек, которую ничто не может остановить. Если бы не помощь верховного владыки, мы не смогли бы достичь таких успехов. В настоящее время наша армия уже взяла Тяньцзин и в недалеком будущем мы сможем установить контроль над всей Поднебесной". Прервав речь, он принялся убеждать присутствующих в том, что те, кто приносит жертвы идолам, попадут в ад, а верующие в Иисуса— в рай, что отказ от курения опиума, воздержание от прелюбодеяния и употребления вина являются правилами, установленными Тайпинваном. Он говорил, что исповедующие новую религию будут наслаждаться вечным счастьем, что день их спокойной смерти будет днем их великого блаженства. Закончил он так: „Когда кто-либо из наших единомышленников умирает, мы все радуемся, ибо один из наших братьев получает возможность пользоваться счастьем рая. Те же, кто остается в этом суетном мире, должен соблюдать десять заповедей, следовать учению Христа, чаще собираться вместе, стремиться делать добро друг другу"».

Факты, изложенные в этом сообщении, относятся к октябрю-ноябрю 1854 г., когда Шанхай, хотя и с большими трудностями, еще удерживался восставшими. Человек, назвавший себя «последователем Тайпинвана из провинции Гуанси», возможно, был посланцем Нанкина: речь его выдержана в духе единобожия, проповедовавшегося «Обществом поклонения богу». Следовательно, тайпины посылали своих людей в Шанхай, когда он уже находился в руках повстанцев. Это не исключает, однако, что тайпины имели агентов в Шанхае задолго до начала там восстания и что одним из таких людей был Ли Вэньфэн. Но при этом обращает на себя внимание неосведомленность тайпинов о положении дел в Шанхае. Наиболее вероятно, что посланцы Тайпин-тяньго прибыли в Шанхай после победы восстания и имели своей целью установить связи с руководителями восстания и доставить в Нанкин информацию обо всем, чем там могли интересоваться. Только этим можно объяснить тот факт, что тайпины все же направили послание не лидера-«Союза», а своим подчиненным — Ли Вэньфэну и братьям Шанхае.

Какие же шаги предприняло руководство тайпинов, получив, известие о захвате Шанхая восставшими? Сведения об эюм очень скудны. Ло Эрган приводит сообщения из цинского источника «Доклады из уезда Даньян». В документе от 15 октября 1853 г. сообщалось, что Ло Даган на различных пристанях в Ичжэне (город вблизи Чжэньцзяна) строит 600 малых военных судов, намереваясь нанести удар по речной флотилии, чтобы соединиться со «злодеями в Шанхае».

Эти события относятся к октябрю—ноябрю 1853 г., т. е. ко времени, когда Шанхай уже два месяца находился в руках восставших. Если верить сообщениям цинских рластей, тайпины узнали о событиях в Шанхае не в марте—апреле 1854 г., а в конце 1853 г. и принимали меры для объединения с восставшими в Шанхае. Однако, судя по «Докладам из уезда Даньян», тайпины получили сведения об овладении Шанхаем «другой группой людей» только в конце 1853 г. Цинской стороне было понятно, к чему может привести объединение шанхайских повстанцев со «злодеями» в Нанкине. Стремясь воспрепятствовать этому, командующий цинскими силами в этом районе Сян Кун принял энергичные меры. Для участия в наступлении по р. Янцзы против армии тайпинов он мобилизовал морские рыболовные суда из провинции Гуандун. Некоторые историки полагают, что строительство тайпинами большого числа малых боевых судов в Ичжэне было предпринято специально для того, чтобы пройти до Шанхая и оказать помощь «Союзу малых мечей». Однако даже если тайпины и готовились пройти к Шанхаю по Янцзы (что довольно сомнительно), эти планы не были реализованы.

Чтобы объединение сил состоялось, к этому должны были стремиться обе стороны. Какую же позицию занимали вожди тайпинов? Кроме указанного выше послания Ян Сюцина (где присоединение Шанхая к Тайпинтяньго допускалось только при условии отказа от пагубных привычек, свойственных «Триаде»), среди принадлежавших тайпинам документов не было найдено свидетельств, подтверждавших признание шанхайского восстания частью общего освободительного движения.

Однако из четырех заинтересованных во владении городом сторон (тайпины, «Союз малых мечей», цинские власти и иностранцы) тайпины проявили наименьшую активность. Об этом свидетельствует и их ответ миссии Боуринга о восставших в Шанхае, которые ничем не выделялись среди других народов и наций мира.

Американский миссионер Бриджман в своих довольно подробных докладах, написанных после визита в Нанкин, сделал следующую запись: «Они вновь сказали, что в настоящее время тайная организация, поднявшая восстание в Шанхае, очень желает присоединиться к ним, Вместе с тем чиновники тайпинов в Чжэньцзяне и Нанкине неоднократно повторяли, что их войска не двинутся на Шанхай». Из этих записей видно, что к этому времени в столице Тайпинтяньго было хорошо известно о восстании в Шанхае, но тайпины не проявляли желания оказать ему поддержку.

По мнению некоторых историков, у тайпинов, помимо объективных, были и субъективные причины для отказа от установления прочных отношений с «Союзом малых мечей». В подтверждение этого Цзянь Ювэнь приводит, например, отрывок из «Гочжи»; «Позже государство тайпинов послало своего человека в Шанхай для обследования, но ввиду того, что Лю Личуань и его соратники все еще поклонялись идолам, курили опиум и политика их не совпадала, оно не снизошло до их признания».

Среди руководства тайпинов были люди, нетерпимо относившиеся к политике «Союза малых мечей», к морали и религии, исповедовавшейся его членами, они не желали объединяться с «Союзом», рассматривая поднятое им восстание как действия инородной, «нецивилизованной» тайной организации.

У Линдли, которого трудно заподозрить в антипатии к тайпинам, тоже встречается запись, сходная по тону с приведенным выше отрывком: «Они отправили своего гонца, который повез послание Небесному вану. Однако он отверг это послание. Допуская, что захват морского порта в будущем даст огромные выгоды, он все же стал ждать, пока восставшие в Шанхае осмыслят христианство и проникнутся верой в него».

Такая оценка позиции тайпинов в вопросе о поддержке Шанхая характерна для исследователей истории тайпинов и в наши дни. Для этого, безусловно, имеются основания. Вождь шанхайского восстания Лю Личуань и другие руководители «Союза малых мечей» курили опиум, что не возбранялось уставом «Союза», но было несовместимо с религиозными установлениями тайпинов. В двадцать седьмом ответе тайпинов миссии Дж. Боуринга говорится: «По завету Господа Бога, курение опиума и табака, употребление вина и разврат караются Небесным ваном, смертью путем обезглавливания». Однако содержание данного ответа явно противоречит двадцать девятому: тайпины готовы были принять под свои знамена восставших Шанхая, фуцзяня и Гуандуна, которые не были связаны религиозными догмами Тайпинтяньго, но в то же время невыполнение их каралось смертной казнью. Таким образом, одной из причин промедления или нежелания оказать помощь Шанхаю, возможно, был также вопрос о принятии повстанцами христианства. По всей вероятности, только при условии, что «Союз малых мечей» обратится в «истинную» веру, Нанкин соглашался оказать поддержку. Видимо, поэтому в мае 1854 г. Лю Личуань выпустил два воззвания, призывая восставших покончить с идолопоклонством и воспринять тайпинскую религию. Разумеется, принятие новой веры — процесс болезненный и длительный, и решить этот вопрос одним-двумя воззваниями было невозможно.

Допустимо и такое предположение: тайпины боялись соперничества в установлении новой власти в Китае. В «Истории миссионерства в Цзяннанн» французский историк А. Колюмбель высказывает следующее мнение: «У тайпинов не было возможности послать войска, чтобы оказать помощь восставшим Шанхая, Сямыня и других портовых городов. Руководители тайпинов, завоевывая Китай, опасались, что найдутся иные силы, которые вступят с ними в соперничество». Цзянь Ювэнь считает, что такое предположение не соответствует действительности, хотя его собственный вывод мало чем отличается от вывода Колюмбеля. Немаловажное значение имела ограниченность кругозора вождей тайпинов, их предубеждение против сторонников других тайных обществ. «Хотя «Союз малых мечей» с симпатиями относится к христианству,—заявил английскому миссионеру один из его лидеров, — Небесная империя все же не хочет принять его». Иначе говоря, тайпины действовали вопреки всем выгодам, которые сулило им объединение с Шанхаем. По мнению английского историка В. Хэйла, «владение Шанхаем при его торговом обороте было одним из главных преимуществ сторонников империи. Почему тайпины не овладели Шанхаем в 1853 г., представляется тайной, ключ к разгадке которой, вероятно, может быть найден в истории ранних взаимоотношений Тайпинвана с «Триадой» в Гуанси. Стоило тайпинам лише протянуть руку и завладеть таможенными сборами—и цинская сторона оказалась бы, несомненно, в тяжелом финансовом положении и могла бы проиграть войну».

Большинство историков в Китае и других странах считают отказ от присоединения восставшего Шанхая к Тайпинтяньго серьезной ошибкой тайпинского руководства. В своей автобиографии известный лидер тайпинов Ли Сючэн отмечал, что неприсоединение Шанхая явилось одной из десяти глазных причин падения государства тайпинов; в день поражения шанхайского восстания тайпины утратили возможность выйти к морю.

Несмотря на явную задержку помощи из Нанкина, восставшие в Шанхае продолжали упорно надеяться на нее, ведя изнурительную оборону против цинских войск. Уже к июлю 1854 г. шанхайцы стали испытывать серьезные трудности в снабжении продовольствием и боеприпасами. Представители западных держав в Шанхае стремились любыми путями освободить город. Были предприняты шаги к «мирному» удалению восставших из города.

Представитель английской фирмы «Джардин—Матисон» Персеваль 27 июня 1854 г. направил в Гонконг главе фирмы Д. Джардину доклад о событиях в Шанхае: «Вчера я встретился с Боурингом и командующим морскими силами. Эти два полномочных лица имеют намерение передать центр уезда цинской армии. С этой целью сегодня утром английский, американский и французский командующие посетили вождя мятежников. Я уверен, если бы мятежники при гарантии их безопасности могли уйти в Нанкин, они покинули бы город. Это вопрос, который должен быть обсужден с китайской правительственной стороной» 17. Из доклада видно, сколь упорно стремился «Союз малых мечей» добиться объединения с армией тайпинов.

Учитывая все осложнявшееся положение восставших и в то же время неспособность цинской армии захватить город, представители западных держав решили для восстановления и укрепления собственных позиций в Шанхае воспользоваться случаем и обсудить с руководителями «Союза малых мечей» условия их ухода из города и передачи его правительственным войскам. Уверенность в том, что восставшие при гарантии их безопасности покинут Шанхай и уйдут в Нанкин, несомненно, была основана на стремлении вождей «Союза малых мечей» соединиться с тайпинами. Видимо, договориться с правительственной стороной об обеспечении безопасности восставшим не удалось, и план иностранных держав не был осуществлен.

Хотя надежды Лю Личуаня на помощь тайпинов и встречу с их полномочным представителем не оправдались, восставшие твердо придерживались линии присоединения к тайпинам. На фортах оборонявшегося города продолжали развеваться флаги с их именем Тайпинвана.

Объективные и субъективные причины, помешавшие объединению Нанкина с восставшим Шанхаем, ускорили гибель «Да Мин Тайпинтяньго», что ухудшило военное положение тайпинского государства, ибо часть освободившихся под Шанхаем цинских войск была брошена против тайпинов. Правительственные и помещичьи армии использовали разобщенность повстанческого движения для разгрома их по частям.

История взаимоотношений Нанкина и Шанхая была лишь одним из аналогичных эпизодов крестьянской войны 1850— 1864 гг., когда трудности военной обстановки сочетались с нежеланием тайпинов активно искать союза с «Триадой». Религиозная непримиримость и консерватизм мышления помешали тайпинам поддержать восстания в Сямыне, Гуандуне и Хунаки. Такое отношение к потенциальным союзникам было серьезной ошибкой тайпинов. Их лидеры не смогли преодолеть свои предубеждения и сплотить вокруг себя все антиманьчжурские силы. Разобщенность последних и стала одной из важнейших причин поражения крестьянской войны середины XIX в.