Один из пекинских лидеров — Е Цзяньин заявил в интервью корреспонденту агентства Синьхуа в феврале 1979 г. : «Социалистическое законодательство, появившееся после основания нового Китая, все еще несовершенно. Линь Бяо и «банда четырех» воспользовались этим, чтобы установить фашистскую диктатуру, направленную против кадровых работников и народа, производя незаконные аресты якобы во имя укрепления диктатуры пролетариата». Но ведь и нынешние правители КНР мало что изменили. Наследники Мао идут старым порочным путем. Жизненно важные для народа проблемы не решаются, нужды и чаяния трудящихся обостряются.

Сохраняется и режим военно-бюрократической диктатуры.
Армия остается фактическим хозяином положения в стране. В составе высшего партийного руководства, сформированного после XI съезда КПК, военные , как уже говорилось, заняли 18 из 26 постов членов и кандидатов в члены Политбюро. По официальным пекинским данным, опубликованным в «Жэньминь жибао» 28 февраля 1978 г., на 1-й сессии ВСНП пятого созыва депутатская группа от НОАК насчитывала 503 человека, то есть в 4 с лишним раза больше, чем в 1964 г., и она оставалась такой же на 2-й сессии ВСНП; следует учесть, что военные имелись и в составе других депутатских групп. Западные наблюдатели писали: «Нынешняя правящая группа больше похожа на хунту, чем на правительственный совет»; «Китай идет к какой-то форме военной диктатуры, и в значительной мере она уже существует». Даже наиболее «отзывчивые», по нынешним временам, доброжелатели Пекина — американцы отмечают: «Режим Китайской Народной Республики — один из самых одиозных и деспотических режимов в истории человече-ства».

Это фактически признают и в Пекине. Так, 30 сентября 1977 г. на приеме, посвященном 28-летию образования КНР, Хуа Гофэн заявил: «Армия стала играть еще большую роль как опора диктатуры пролетариата», то есть маоистского режима.
О непрекращающемся в стране терроре против населения говорят сведения о казнях, которые просачиваются из Китая. Например, только в марте 1977 г. сообщалось о казнях в городе Уха ни девяти человек, признанных виновными в политических преступлениях, в провинции Фуцзянь — более двадцати должностных лиц провинциальных организаций КПК, в Шанхае — 26 человек. Казни имели место и в других городах.

В апреле того же года имелись сведения о казнях в городах Кантоне, Шанхае, Ухани, Ханчжоу, Чанша и Шэньяне.