Вскоре после того как У-ван стал князем, он собрал войско для похода против тирана Чжоу Синя. Цзян-тайгун одобрил его решение. Перед самым выступлением У-ван приказал главному придворному летописцу совершить гадание. Было получено следующее предсказание: «Свершится большое зло». И военачальники, и чиновники заколебались. Вдруг отважный Цзян-тайгун вышел из толпы, смахнул с жертвенного стола черепаший панцирь и гадательную траву тысячелистник и в гневе стал топтать их ногами. Старый мудрец громовым голосом прокричал, что прорицание мертвых костей и высохшей травы не может помешать успеху правого дела. Решимость главного советника вдохновила У-вана.

К тому времени его отец Вэнь-ван был уже мертв, но еще не был похоронен. И вот У-ван отдал приказ сделать чучело и, нарядив его в одежды отца, усадить в боевую колесницу. От имени Вэнь-ва- на молодой правитель созвал князей, чтобы пойти войной на Чжоу Синя. Все князья в Поднебесной поддержали предложение У-вана, и только братья Бо-и и Шу-ци, сыновья покойного правителя маленького княжества Гучжу, были несогласны. Эти двое стариков славились своей добродетелью, но они не смогли удержать доставшуюся "им от отца власть, потому что все время уступали ее друг другу, а тем временем люди куда менее добродетельные не дремали. В царстве благочестивого Вэнь-вана Бои и Шу-ци надеялись найти приют, но, едва прибыв в царство Чжоу, они узнали, что Вэнь-ван умер и У-ван, не дожидаясь похорон отца, во главе всех войск хочет идти войной против иньского тирана Чжоу. Старики не одобрили такого нарушения традиций. В день, когда У-ван отправлялся в поход, они преградили путь, схватив лошадей под уздцы, и стали его публично обвинять в непочтительности к памяти отца. Телохранители У-вана, услышав эти дерзкие речи, хотели схватить Бо-и и Шу-ци. Однако Цзян-тайгун остановил стражников и велел лишь придержать благородных стариков, пока армия пройдет мимо.

Так начался поход. Войско У-вана направилось на восток и, почти не встречая сопротивления, быстро достигло Лои. Когда армия уже готова была начать переправу через Мунцзинь, погода внезапно испортилась. Солнце скрылось, стало холодно, пошел снег с дождем. Продвигаться дальше было невозможно, пришлось разбить лагерь под Лои. Сильный снег шел непрерывно десять дней. Все кругом стало белым, как серебро.
Однажды утром неизвестно откуда прибыли пять колесниц, в каждой из которых сидел сановник в полном облачении. Вслед за колесницами ехали на крупных конях два всадника. Колесницы остановились у ворот лагеря. Сановники выразили желание повидаться с У-ваном. Князь не торопился принять их, так как думал, что это посланцы Бо-и и Шу- ци. Но Цзян-тайгун выглянул за ворота и воскликнул: «Посмотрите, кругом снег такой глубокий, они прибыли на лошадях и в колесницах, а следов нигде не видно. Боюсь, что это не обычные люди». У-ван понял, что это духи, но, не зная, откуда они явились, боялся допустить какую-нибудь оплошность в обращении с ними и находился в нерешительности. Тогда

Цзян-тайгун придумал хитроумный план. Он тотчас выслал за ворота слугу, приказав ему поднести гостям по чашке горячего рисового отвара, но прежде обратиться к ним с просьбой пояснить, кто из них знатнее и кому следует первому подавать чашу. Всадники, сопровождавшие колесницы, назвали слуге всех гостей по именам. В колесницах прибыли владыки Южного, Восточного, Западного и Северного морей, а также дух Желтой реки Хэ-бо; верхом — дух ветра Фэн-бо и повелитель дождя Юй-ши. Подав всем по очереди горячий отвар, слуга вернулся в лагерь и доложил обо всем Цзян-тайгуну. Тот велел телохранителям называть имена гостей и приглашать их по очереди. Духи, услышав, что их называют по именам, удивленно переглянулись и пришли в восхищение от мудрости князя. Божественные гости и чжоуский правитель почтительно поклонились друг другу. После соответствующих церемоний божества поведали князю, что дух реки Хуанхэ и повелитель дождя станут помощниками У-вана в сражениях. У-ван и Цзян-тайгун были очень довольны. Они устроили чудесных помощников в лагере и использовали для выполнения различных поручений.

Когда наступила ясная погода, У-ван повел свои войска дальше. Ночью они начали переправу через брод Мунцзинь. Вода в реке была спокойна, светила луна, и было ясно, как днем. Войска восьмисот удельных князей были размещены по лодкам. Когда лодки достигли середины реки, откуда-то появился рой крупных пчел, похожих на красных птиц. Пчелы опустились на лодку У-вана. У-ван очень обрадовался, ведь это была хорошая примета, и приказал нарисовать этих пчел на своем боевом знамени. (Впоследствии, уже после того как победа была одержана, лодку, в которой сидел в тот вечер У-ван, стали называть в честь этого события «пчелиная лодка»). Переправа окончилась, и вскоре армия подошла к Чаогэ, столице тирана Чжоу Синя, и в тридцати ли (пятнадцати километрах) южнее столицы был разбит лагерь. На рассвете следующего дня У-ван в присутствии всех восьмисот удельных князей привел войска к присяге. Когда Чжоу Синь услышал, что армия У-вана уже близка, он сам возглавил свои войска, и тени двинулись навстречу неприятелю. И вот воины обеих сторон и колесницы расставлены в боевом порядке. Все предвещало жестокую битву.

Армия У-вана боролась за правое дело, за то, чтобы уничтожить тирана и обеспечить мир и покой народу. Воины его, готовые пожертвовать жизнью, не ведали страха. Настроение воинов Чжоу Синя было совсем иным, в основном это были рабы, потому что Чжоу не хватало настоящих воинов. У рабов не было, да и не могло быть желания отдавать свою жизнь за тирана. Воины Чжоу Синя видели, что наступили последние дни их жестокого и неразумного господина. Как только войска У-вана пришли в движение, армия тирана распалась. Чжоу Синь изо всех сил бил в барабан, но не мог остановить бегущих рабов, которые к тому же начали поворачивать копья против него самого, понимая, что, когда их мучитель будет убит, они станут свободными. В этой битве У-вану не пришлось даже прибегнуть к помощи духов. Было ясно, что победа уже на его стороне. Чжоу Синь, убедившись в своем бессилии, поспешно бежал в столицу, поднялся на Оленью башню, надел платье, украшенное драгоценными камнями (оно было приготовлено заранее), зажег огонь и в нем погиб. Среди драгоценностей, нашитых на его одежду, было пять нефритов «небесная мудрость». Они не только не сгорели в огне, но и сохранили труп Чжоу Синя. Когда его нашли, он был мертв, но на теле его не было ожогов. У-ван приказал отрубить ему голову и, насадив ее на древко знамени, выставить напоказ.

Так пресеклась династия Инь и воцарился дом Чжоу.
Что же касается чрезмерно добродетельных стариков Бо-и и Шу-ци, осудивших военный поход У-вана, не успевшего похоронить отца, то оба они отказались есть хлеб У-вана и бежали в горы, где стали жить в уединении, питаясь папоротником. Но однажды кто-то упрекнул их в непоследовательности: ведь папоротник тоже принадлежит императору. У стариков не было иного выхода, как отказаться и от папоротника. Так они и умерли голодной смертью.