Согласно монастырскому преданию, многочисленным легендам и исто­рическим документам, начало развития Чань-буддизма и Шаолиньского у-шу положил пришедший примерно в 527 году с небольшой группой привержен­цев и последователей в Китай из Южной Индии, предположительно из Мад­раса, ученик монаха Праджнатары, 28-й буддийский патриарх (согласно официальному исчислению), индийский проповедник и миссионер - Бодхидхарма, жрец из секты йогачар, отличительной особенностью которой, на­чиная с III века, была сидячая медитация. Из двух наиболее ранних (645 г. и 1004 г.) и наиболее достоверных биографических источников можно узнать, чго Первый китайский патриарх одной из самых многочисленных буддийских сект, которые выросли в Китае и пустили глубокие корни в Японии, Корее и многих других странах, превратившийся в уникальный религиозный орден Чань-буддизма (на санскрите - «Дхьяна», по японски - «Дзэн») - молчали­вое созерцание или молчаливое самоуглубление, был третьим сыном влас-гигельного южноиндийского раджи Сугандхи из касты брахманов*. Сразу в Китае он получил шутливое прозвище «Бородатый варвар». Настоящее его имя история не сохранила. Принимать «священные» имена при достижении определенного уровня самосовершенствования - давняя традиция многих слитий. Бодхи означает мудрость, просветление; дхарма - закон, учение. Памятуя, что все древнекитайские символы многозначны, это переводится -Закон мудрости, Просветленный учением и т.д. Китайцы Бодхидхарму име­новали Пути-Дамо или сокращенно Дамо (по китайской транскрипции слова "дхарма"), у японцев он известен как Бодай-Дарума, Дарума-Тайси или про­сто Дарума.

Узнав от двух своих учеников послушников-китайцев о трудностях, которые Переживает «истинная вера» в сопредельной стране, подвергаясь искажениям, ммуфеннее понимание сути идеи подменяется пустой суетой и бессмыслен­ными ритуалами (буддизм в этот период в Поднебесной был очень формали-ЮВан). Бодхидхарма решает нести свет доктрины Махаяны, учения Будды в собственной, истинноправильной, святой интерпретации.

После прибытия в Китай, в процессе аудиенции и приватной беседы в сто-Щце - городе Цзянлинь (современный Нанкин), с императором У-ди (502-549) династии Южный Лян (502-557), знаменитым покровителем буд­ни |ма, в результате которой выяснилось (явствует из сохранившихся, зафик-I припайных в буддийских текстах, описания их беседы), что планам скорого глобального устройства религиозной жизни Поднебесной в святую истинную веру не суждено быстро воплотиться в реальность.

Непонятый столпами церкви и власть придержащими он отправился про­поведовать новое учение на север, в Шаолинь-сы, расположенный примерно й 80 рын-ли (около 40 км) южнее древнего города Лоян - столицы княжества Северная Вэй. Придя в святую обитель, Дамо опустился на колени перед сте­ной в скале каменного грота, близ монастыря, скрестил ноги в позе «лотоса» и погрузился в медитацию. Воспитанный на примерах ревностного подвижни­чества Бодхидхарма полагал, что постигнуть несравненное учение Будды мож­но лишь после длительных и суровых испытаний для тела и духа. По этой при­чине Бодхидхарму часто называют «Брахманом би-гуань», т.е. брахманом, со­зерцающим стену («би» в - значении стена или пропасть, «гуань» - восприни­мать, созерцать) (371,122). Он просидел неподвижно в сидячей медитации (цзо-чань - по-кит., дза-дзэн - по-яп.), согласно одной из легенд, в течение 9 лет и, достигнув «просветления» (самадхи - инд., у - кит., сатори - яп.), на­писал и перевел на китайский язык ряд трактатов и сутр: «О светильнике и свете» (Дэн дянь цзи), «Умиротворение души», «Размышления о четырех дея­ниях» и другие, положивших начало учению, которому было суждено большое бу­дущее. Уверовавшись в святости, чистоте помыслов первоучителя в процессе 9-илетней аскезы и проникнувшись неподдельным уважением к силе духа Да-мо, принимая сердцем идеи, которые он проповедовал, монахи, согласно ша-олиньскому преданию, в знак постижения им высших истин, возложили на не­го права настоятеля монастыря. Учение Бадхидхармы проводит связующую нить медитации, передает сущность духа Будды непосредственно от его творца, прямым путем к сердцу человека, минуя религиозные предрассудки, мишурность церкви, бесконечные философствования и словоблудия, вселяя уверенность адепта в своих силах и давая возможность познать радость гармонии с окружающим миром. Это явление - одно из самых значительных не только с точки зрения непревзойденной оригинальности и притягательной силы, но и с точки зрения духовно-религиозной жизненности. Научное название - «Буддха хридайя» (Сердце Будды) иногда называют Умом Будды, а более распространенное на Западе и в Японии - Дзэн.

Китайский буддизм был многолик. Школа Чань формировалась в процессе виитеза буддизма Махаяны, практики индийской йоги, с удивительным пере­плетением различных философских течений, верований и представлений, кото­рые господствовали в Поднебесной. При этом в чаньской культуре психической деятельности был обобщен и получил дальнейшее развитие многовековой опыт дмух великих и древнейших цивилизаций - Индии и Китая. Учение Чань, возник­шее из сплава различных культурных традиций, вышло за пределы религиозной дшматики, перешагнуло границы случайного импирического опыта и сформи­ровало основные принципы науки о приспособляемости и выживании, единстве субстанций тела и духа, о достижении единения с природой - о науке жизни.

Вероучение Дамо в своей основе отличалось гибкостью, либеральностью и широтой воззрений в сравнении с ортодоксальным буддизмом, а также спо-ообностью к быстрой адаптации в любой этносреде. Когда эта видоизменен­ная форма буддизма в VII веке при VI патриархе Хуэй Нэнге (637-714) оконча-Цльно укрепилась в Китае, затем в VIII веке в форме ответвления Риндзаи-Чень (основоположник Лин Чи ?-866 гг.) стала особо чтима в среде усэнов (монахов-воинов). В XII веке Риндзаи-Дзэн появился в Японии и Корее, полу-ИИ в этих странах свое дальнейшее развитие и распространение в культурном •реале этого региона. Подобным успехом Чань-буддизм, несомненно, обязан жрецам, которые знали, как приспособить принципы новой веры к меняющимся условиям жизни и религиозным потребностям социума.

Вклад Бодхидхармы в создание шаолиньского цюань-шу

Проповедуя Чань-буддизм, Бодхидхарма по ряду обстоятельств: слабость и леность ума и тела послушников, которые часто засыпали в процессе молитв и медитационного бдения - на буддийские общины и монахов, собирающих в миру для своей обители щедрые подаяния, нередко нападали разбойники и грабители. Бритоголовая паства для них являлась легкой, желанной добычей.

Монаху, смиренному служителю Будды, уставом монастырской общины запрещалось владеть оружием и первому поднимать руку на ближнего своего, разрешалось иметь в личном распоряжении восемнадцать предметов (сак­ральное число, состоящее из двух счастливых девяток): веер, четки, трут, плащ, плошку для подаяния, палочки для еды и другие, мало пригодные для отражения агрессии вещи. Были среди них посох и нож, которые не возбраня­лось в критический момент использовать для самозащиты. Поэтому в основ­ном послушнику приходилось уповать на милость Сакьямуни да собственные силы. Но истинную безопасность приверженцам Чань-буддизма, по мнению Дамо, могла дать только хорошая физическая подготовка, знание приемов за­щиты и нападения, совершенное владение своим телом и жизненной энерги­ей (прана - по-инд., ци - по-кит., ки - по-яп.). Совершенствование в силе и ловкости рассматривалось им прежде всего как путь - Дао к самопознанию и просветлению, прозрению собственной природы и ее самости (истинности).

С тем чтобы помимо духовных, укрепить физические силы адептов, и по­нимая, что Дао к Сердцу Будды и прозрению является одновременно и путем к самосовершенствованию, самоутверждению и соответственно - путем к торжеству нового учения, Бодхидхарма решает укрепить не только психофизи­ческие силы монахов, но и дать им эффективную систему самообороны, кото­рой, как благовоспитанный сын раджи, владел сам. Бодхидхарма в молодости наравне с другими науками изучал приемы боя, развивавшиеся в Индии с не­запамятных времен, в том числе ритуальную борьбу ваджрамушти, на форми­рование которой определенное влияние оказал греческий панкратион - кулач­ими бой с захватами, подножками и бросками, попавший в Индию, а затем в Китай в IV веке до н.э. вместе с фалангами А. Македонского.

Выполняя намеченное, обучая слову Будды разными способами, наставляя обращенных, Дамо ввел в ритуал общины, параллельно с религиозными культа­ми и практикой медитации, общеукрепляющий, подготовительный цикл упраж-1НШИЙ, изложенный им в классическом трактате «Канон трансформации мышц и I ухожилий» (И цзинь-цзин), который он апробировал на себе, восстанавливая подвижность после девятилетней схимы. Цикл так и называется «Восемнадцать упражнений Бодхидхармы», но фактически во всех сохранившихся до наших иной вариантах трактата приведены всего 12 упражнений, в которых сочетаются индийские осаны (позы) хатха-йоги с даосскими методами тренировки тела.

Многие исследователи считают Бодхидхарму автором этих двух важных работ, положивших начало теории и практике физических упражнений и боевых искусств Востока «Трактат об омовении костного мозга» (Сисуй-цзин) не сохранился, и только примерное содержание и название дошло до нас. Вто­рой, выше упоминавшийся, «Канон трансформации мышц» или, как его еще иногда переводят, «Трактат об изменениях в мышцах и сухожилиях» (И цзинь-цзин - по-кит., Эккин ке - по-яп.) - дошел до нашего времени во многих ва­риантах, потеряв, однако, в глубинах истории окончание подлинника, с кото­рою он позднее неоднократно переписывался.

Кроме того, Бодхидхарма обучал монахов приемам рукопашного боя, составившим комплекс, впоследствии названный «Восемнадцать движений рук архата» (Шиба лохань шоу), видимо, названный так потому, что именно в таких позах - исходных положениях - были запечатлены в скульптурах и фре­сках индийских храмов многие канонизированные изображения архатов буддийского пантеона. Этот комплекс явился основой для классических шаолиньских стилей, окруженных ореолом буддийской святости. «Кулак Дамо» (Дамо цюань), «Шаолиньский кулак» ("Шаолинь цюань", «Кулак архата» (Лохань цюань) и необозримого количества стилей, подстилей, школ, направле­нии и ответвлений, которые берут свое начало от эзотерических учений и традиций «внешних» стилей шаолиньского цюань-шу и навсегда остался ба-Юй, неотъемлемой частью программы обучения, в которой нашли закончен­ное воплощение характерные особенности боевой практики и психотехники Чань. Ее отличало, если судить по современным таолу* названных прастилей и историческим документам, приоткрывшим завесу секретности эзотериче­ских школ (трактатам по воинским искусствам, сутрам-поучениям, тщатель­но записанным наставлениям патриархов и отцов-основателей и т.д.) - чет­кое, рациональное использование мощных ударов и блоков, захватов и под­сечек, нападения и уходов в движении по прямой и с линии атаки, повышен­ная координация движений, точность выполняемых приемов, концентрация и расслабление, быстрота, реакция, резкость, контроль дыхания и неослаб­ленное внимание за маневром противника, тонкое чувствование дистанции, специфики и ритма боя.

В раннем шаолиньском цюань-шу преобладали рационализм, прямоли­нейность, жесткость и сила. Несомненно, шаолиньское цюань-шу, разрас­таясь и совершенствуясь, впитало в себя богатейшие традиции борьбы и боя, существовавшие в Поднебесной с глубокой древности. И несмотря на и), что системы единоборств всегда рассматривались в древнем Китае как привнесенные в этот мир богами или духами Бодхидхарма, и его последо­ватели считаются основателями у-шу, потому что со временем его «Восем­надцать движений рук архата», то есть 18 простейших комбинаций по типу «удар-блок» - нападение-защита были развиты и преобразованы в строй­ную систему, насчитывающую многие тысячи комбинаций и приемов раз-пичной сложности и дополненные спустя столетия практикой отработки бо-•вых действий со многими видами оружия, потому, что считалось: владея навыками боя с оружием и зная его нюансы, легче противостоять противни-Ку, являясь безоружным. И с тех пор он почитается не только как первый патриарх Чань-Дзэн, но и, пожалуй, в еще большей степени как патриарх боевых искусств Востока.

Говоря о шаолиньском у-шу, необходимо отметить еще одну очень важную |м шовидность, которая, правда, не входит в круг задач данного исследования и поэтому отмечается крайне скупо, - искусство владения посохом-палкой (гунь). Эта разновидность боя имеет древнюю историю, равную истории рода человеческого. В шаолинь-сы она начала развиваться практически одновре­менно с кулачным боем. Была очень эффективна в сражениях и очень почита­ема в монастырской среде. Известны временные периоды XVI—XVII вв., когда это искусство иногда даже несколько превалировало, хотя все пособия у-шу того времени предписывали их совместное и равнозначное изучение. Концеп­ция динамики, стиль, методы, техника и энергетика владения монашеским по­сохом, так же, как и цюань-шу, строилась на особенностях боевой практики и психотехники Чань.

Особенности психотехники Чань

Практика психической саморегуляции с целью самосовершенствования за­нимает центральное место в Чань-буддизме, внесшем наиболее заметный вклад в формирование философской и методологической базы восточных бо­евых искусств. Боевые искусства рассматривались прежде всего как средство и цель подобного самосовершенствования, поскольку основная идея Чань -войти в контакт с внутренними процессами нашего существа, сделать это са­мым прямым путем, не прибегая к чему-либо внешнему, неестественному, и с помощью психологического самонастроя продуцировать в себе повышенный режим психической и физической деятельности, по многим параметрам каче­ственно отличающийся как от собственного состояния на исходном уровне, так и от среднестатистических норм, которым подчиняется большинство индиви­дов, не занимающихся специальной психофизической тренировкой. Таким об­разом, Чань-буддизм связан с реальностью человеческого бытия, практичес­кими методами саморегуляции и тренинга психических и вегетативных сис­тем, дающих адепту возможность сознательно управлять своим нервно-психи­ческим состоянием и повышением способности к совершенствованию произ­вольных и непроизвольных функций организма, делающих более продуктив­ной всякую социально значимую практику, являющуюся эффективным сред­ством мобилизации духовных и физических сил, для решения конкретных за­дач боевых единоборств.

Давно замечено, что нервная система, особенно в экстремальных ситуаци­ях, оказывает большое влияние на деятельность всех систем организма: эндо­кринной, сердечно-сосудистой, пищеварительной и соматической. Трениро­ианная, отрегулированная управляемая нервная система может в условиях I ipecca мгновенно мобилизовать все внутренние ресурсы организма для кон­фетного действия или комплекса двигательных действий, вызвав резкое по­вышение энергетической мощности и ее продуктивности.

Искусство мобилизации воли и психофизических процессов, разработан­ное чаньскими патриархами, стало незаменимым подспорьем для мастеров у-шу Состояние концентрации максимума сил для победы достигается:

-     во-первых, при помощи медитации, пассивной и активной; самопогру­жением в своеобразный сомнамбулический транс. В у-шу медитативное состояние - абсолютные внимательность и контроль ситуации, повышенная быстрота, ловкость и сила. Сознание неколебимо, тогда как тело подвижно и ммастично в постоянно меняющихся ситуациях;

-     во-вторых, за счет формирования рациональной, совершенной и ва­риативной техники, проверенной многовековым опытом, и закрепления четких двигательных рефлексов путем многолетней тренировки неофита, как формы активно-динамического психотренинга, в котором главным условием успеха является мгновенная реакция и безошибочная координация движений;

-     в-третьих, за счет умения аккумулировать, контролировать, стимулировать и направлять по собственному желанию поток жизненной биоэнергии квазиматериальной субстанции «ци» для активизации физиологических и психо­физических процессов, осуществления требуемых динамических структур на уровне максимальных и запредельных возможностей личности. Подобное по­ложение, в котором наблюдается причудливое смешение самой невероятной мистики с вполне продуманными и обоснованными изысканиями в области физиологии, психологии, аутогенной тренировки и гипноза, было разработано теоретиками даосской йоги и позднее взято на вооружение приверженцами Чань-буддизма и мастерами у-шу.

Таким образом, секта Чань, призывавшая к укреплению тела и духа, отве­чала самым сокровенным чаяниям средневекового воина, позволяла спонтан­но ныбрать оптимальный вариант действий в смертельном поединке, макси­мально мобилизовав возможности мозга, вызвав резкое обострение органов чувств и сконцентрировав все двигательные ресурсы для победы, повышая шансы на биологическое выживание.