Да все на то же — на громадную численность населения Китая. Они исходили из примитивно-догматического понимания известного марксистского положения о человеке как главном элементе производительных сил. Маоисты явно полагали: коль скоро Китай — крупнейшая в мире страна по численности населения, то ему автоматически обеспечивается возможность «обскакать» все другие страны. «Одним из решающих факторов, — писал Мао Цзэдун в 1958 г.  касаясь этого вопроса, —. . . является 600-миллионное население».

Ему вторил Лю Шаоии на 2-й сессии VIII съезда КПК: «. раз много людей, значит можно в еще больших размерах выпускать продукцию и в еще больших масштабах создавать накопления»; «у нас более чем шестьсот миллионов населения. . . Опираясь на эту великую силу, мы можем или очень скоро сможем сделать все то, что может сделать человечество. Нет такого дела, которого мы не сможем совершить»; «мы, несомненно, в короткий исторический срок оставим далеко позади себя все капиталистические страны мира» .
Игнорируя первостепенное значение создания материально-технической базы нового общества и целиком уповая лишь на рабочие руки, маоисты надеялись полностью использовать этот фактор с помощью «политики трех красных знамен», под которыми имелись в виду «новая генеральная линия, большой скачок и народные коммуны». В то время они получили название «трех талисманов».
Два первых компонента этой политики — «новая генеральная линия» и «большой скачок» — раскрывали методы достижения поставленных целей. Их назначение состояло в том, чтобы максимально взвинтить энтузиазм масс и на этой базе, не считаясь с трудностями и препятствиями, порожденными отсталостью, в кратчайший срок добиться максимума в экономическом прогрессе.
Но такого рода замыслы наталкивались на сопротивление кадров, которые в ходе первой пятилетки приобрели навыки, отвечавшие требованию планомерного, пропорционального развития народного хозяйства, советскому опыту. С целью преодолеть это противодействие Мао Цзэдун выдвинул лозунг: «Нужно смелее мыслить, смелее говорить, смелее действовать», сопроводив его следующим разъяснением: «Трудовой народ таит в себе неисчерпаемые богатства активности и творчества. В прошлом творчество и активность народных масс подавлялись и эти богатства пропадали втуне, потому что партия и правительство не поощряли или недостаточно поощряли проявления активности и творчества трудового народа. . . Наш теперешний метод состоит в том, чтобы дать выход этим силам, искоренить предрассудки, дать простор активности и творчеству народных масс».

Правильная мысль о первостепенной важности развития творческой активности широких народных масс используется Мао Цзэдуном с порочной целью — убедить всех и вся не считаться с существующими правилами и порядками, сломать сверху донизу сложившуюся систему, обеспечивавшую планомерное, поступательное движение, вплоть до отмены инструкций, регламентировавших технологические процессы на предприятиях.
Он утверждал: «Определенное число их уже превратилось в помеху для дальнейшего поднятия активности масс и развития производительных сил. Их необходимо исправить или отбросить». При этом Мао прямо указывал первоочередные мишени, по которым надлежало стрелять: советский опыт и собственные китайские специалисты. По его словам, китайские организации «заимствовали у Советского Союза множество правил и порядков, глубоко проникших в сознание людей», которые «сковывали производительные силы, приводили к расточительству и бюрократизму» . Одновременно Мао провозглашал: «Профаны быстро решают вопросы, и специалисты все же следуют за профанами.

Специалисты должны следовать за профанами— это, пожалуй, принцип»; «я утверждаю, что неспециалисты могут руководить специалистами — это всеобщий закон. Специалистам же руководить неспециалистами очень трудно» .
Мао Цзэдун твердил: «На каждой высоте, в каждом кооперативе, в каждой производственной бригаде нужно утверждать красное знамя. Повсюду, где только видишь, что знамени нет, нужно устанавливать его. Если видишь, что водружено белое знамя, выдергивай его и водружай красное. Серое знамя тоже нам не годится.

Если оно где-то развевается, попроси хозяев убрать его, а если они не соглашаются, то сорви его и водрузи красное» . Кстати, летом 1958 г. на рабочих местах советских специалистов, находившихся в КНР, стали появляться белые флажки как символ консерватизма.
Относительно государственных планов Мао проповедовал: «К реализации наших планов мы должны относиться, с одной стороны, пренебрежительно, как к чему-то не составляющему труда, недостойному быть принятым во внимание, не вызывающему беспокойства, вполне выполнимому, в чем легко может быть одержана победа; а с другой стороны, относиться к ним со всей серьезностью, как к чему-то представляющему трудность, что должно быть принято во внимание, чего нельзя легко сбросить со счетов, в чем без трудной и упорной борьбы, без тяжелых боев невозможно одержать победу» . Нужно ли доказывать, что в атмосфере повального «шапкозакидательства», нагнетавшейся маоистами, на практике все сводилось к реализации только первой части этой «диалектической» формулы!