Учение Будды в Китае
Конфуцианство и даосизм возникли и оформились на собственно китайской почве; буддизм ведет свое происхождение из Индии и был принесен в Китай индийскими миссионерами. Однако это не помешало новой религии занять достойное место в одном ряду с первыми двумя.

Примерно в ту же эпоху, когда в Китае жили Конфуций и Лао-цзы, в Индии родился принц Сиддхартха Гаутама, называемый также Шакьяму- ни («мудрец из рода Шакья»). Он был сыном повелителя одного из небольших государств на северо- востоке Индии. В момент рождения принца падали с неба цветы, неведомо откуда доносилась прекрасная музыка и разливалось необыкновенное сияние. Множество других знамений свидетельствовало о великом будущем, уготованном младенцу: он мог стать либо могучим и праведным правителем, либо великим отшельником. Отец, желая видеть Сиддхартху царем и боясь, что он изберет путь духовного подвижничества, окружил сына роскошью и позаботился о том, чтобы принц никогда не видел несчастных, больных и старых людей. Сиддхартха вырос, не покидая дворца, в атмосфере вечного праздника. Женился он на прекрасной девушке, и у молодой четы родился сын.
Прошло еще какое-то время, и принц решил наконец нарушить отцовский запрет и с помощью своего слуги несколько раз тайно выбирался из дворца. Оказавшись среди обычных людей, он увидел больного человека, потом старика, затем встретил похоронную процессию. Так Сиддхартха узнал, что мир полон страданий. Наконец он увидел отшельника, и это навело его на мысль о возможности преодолеть страдания этого мира, ведя уединенный и созерцательный образ жизни. В возрасте двадцати девяти лет Сиддхартха покинул дворец, отца, жену и маленького сына и стал бродячим аскетом.

Сиддхартха быстро овладел искусством контроля над дыханием и чувствами, научился переносить голод, жару и холод, постигать своим сознанием высшие миры. Но за шесть лет напряженной практики он убедился, что путь самоистязания не ведет к истине. Тогда Сиддхартха восстановил силы, нашел уединенное место на берегу реки, сел под дерево и, дав себе слово не сходить с места, пока не постигнет тайну жизни и смерти, погрузился в созерцание.

Перед внутренним взором Сиддхартхи прошли его собственные прошлые жизни, потом жизни всех живых существ, и наконец ему открылась высшая истина — дхарма. В этот миг он стал Буддой — «просветленным», «пробудившимся».
Остаток жизни, с тридцати пяти до восьмидесяти лет, Будда Шакьямуни прожил как странствующий проповедник. Его окружало множество учеников, которых Будда наставлял в дхарме. А после его смерти проповедь дхармы продолжили ученики.

Будда учил людей избегать равно самоистязания и погруженности в мирские наслаждения — придерживаться «срединного пути».
Высшую цель жизни буддизм видит в освобождении от кармы и выходе из круга сансары. Такое состояние человека, достигшего освобождения, в буддизме и называется нирваной. Люди, поверхностно знакомые с буддизмом, считают, что нирвана — это смерть. Но это не так. Нирвана — это угасание обычных желаний и страстей. Это не смерть, а жизнь, только в ином качестве. Буддизм не относится ни к монотеистическим (признающим единого Бога), ни к политеистическим (основанным на вере во многих богов) религиям.

В своей первой проповеди Будда изложил «четыре благородные истины»: о страдании и причине страдания, об устранении причины страдания и о пути к прекращению страданий. Будда указал путь к преодолению бесконечной череды рождений (сан- сары) и переходу в нирвану — жизнь совершенного, свободного духа, не подверженного обычным желаниям и страстям.

Слово «будда» не является именем и означает лишь качество сознания. Считалось, что Шакья- муни, переживший до этого много жизней — воплощений в теле человека, а иногда и животного, в своей последней перед уходом в нирвану жизни осуществил высший прорыв сознания к истине, облагодетельствовав таким образом все живые существа.

Будды приходят в мир проповедовать дхарму, когда это необходимо. Следующим Буддой должен стать Майтрейя — Будда Грядущего. В Китае его называют Милэ и часто изображают с бритой головой, смеющимся лицом, глазами, полными радости, и с большим животом. Его обычно называют «Смеющийся Будда», а в народе его прозвали «Толстобрюхий Милэ».
Согласно одной из легенд, Будда Грядущего воплотился однажды в теле монаха по имени Ци Цы, носившего за плечами мешок. Когда люди спрашивали, что у него в мешке, Ци Цы отвечал: «Весь мир!» Монах нес людям правду, учил их любить и верить, указывал им путь к спасению. Смерть пришла к нему на веранде, у входа в один из буддийских храмов. Умирая, он воскликнул: «О люди! Вы не узнали меня! Ведь я — Майтрейя!» С тех пор облик Ци Цы часто запечатлевали в изображениях Будды Грядущего. Его огромный живот и заплечный мешок стали воспринимать как символ неисчерпаемых возможностей добродетели.

Другим высокопочитаемым Буддой (просветленным) в Китае* был Амитаба — правитель «Западного рая». Ситянь («западное небо», «страна под западным небом») — это земля наивысшей радости, расположенная на крайнем западе, где жили люди, избавившиеся от страданий. Страна Ситянь украшена драгоценностями, с неба идет дождь из цветов, звучат музыка и пение необыкновенных птиц. Здесь обретали перерождение люди, совершившие при жизни множество благих деяний.

На картинах, избражавших Ситянь, Амитаба сидел в окружении сонма святых, среди которых выделялись двое его помощников — бодхисатвы Гуа- ньинь и Дашичжи. Перед Буддой Амитабой — пруд с лотосами, вокруг которого разгуливают птицы, играют музыканты и пляшут танцоры.

Поклонение Амитабе, как правило, сводилось к вере и молитве, которые вознаграждались райскими благами. Считалось достаточным прочитать над гробом предписанное количество сутр, чтобы человек попал в рай. Даже можно было вместо чтения сутр бесконечно произносить одно только имя Амитабы.

Удостоившиеся пребывания в стране Ситянь могли предварительно проходить очищение от мирской грязи с помощью заключения на некоторый срок в бутоне лотоса — символа чистоты, не загрязняемой мирской скверной.
Просветленными существами, стоящими на ступень ниже, чем будды, были бодхисатвы — святые души, воздержавшиеся от ухода в нирвану, чтобы иметь больше возможностей помогать живым существам.
Бодхисатва Гуаньинь, чрезвычайно широко почитаемая китайским народом, была олицетворением безграничного сострадания, изливаемого богиней на весь мир. Само ее имя означало «внемлющая звукам мира». Считалось, что произносящий ее имя получает избавление от бед: она может облегчить страдания, утешить, спасти, простить, отпустить грехи.

Рассказывали, что при жизни Гуаньинь была дочерью князя Мяо Чжуан-вана и носила имя Мя-ошань. Юная принцесса, вопреки воле отца, отказалась от замужества и ушла в монастырь. Рассерженный отец приказал Мяошань покончить с собой, но меч, который должен был поразить ее, распался на тысячу кусков. Тогда отец приказал ей удавиться. После этого душа принцессы попала в ад, но при этом ад моментально превратился в рай. Перепуганный повелитель ада вернул ей жизнь. Поселившись на островах Путо, сострадательная святая исцеляла больных и спасала моряков от кораблекрушения. Как-то ей стало известно, что ее отец тяжело заболел. Мяошань отрезала кусок мяса от своей руки и этим вылечила его. Исцелившийся отец воздвиг в ее честь статую, и это стало началом культа богини.

Помимо заботы о страждущих вообще, Гуань- инь была богиней-покровительницей женщин, материнства, младенчества, богиней-подательницей детей. Гуаньинь часто изображали стоящей в окружении детей или как сидящую в свободной позе женщину, внимательно прислушивающуюся к чему-то. Другой ее характерный облик — тысячеру- кая богиня с изображением глаза на каждой ладони; глазами она видит одновременно всех находящихся в беде, руками спасает их.

На древней китайской земле расцвело целое направление буддизма, основание которого заложил, по преданию, сам Будда Шакьямуни. Однажды он взял в руки цветок, показал ученикам и улыбнулся. Это была бессловесная передача дхармы, высшего сокровенного знания. Один лишь Махакашьяпа понял смысл действий учителя. Так возникла традиция передачи учения «от сердца к сердцу», по прямой линии от Будды. Людей, получивших такую передачу и, как следствие, обладавших «полнотой истины», стали называть патриархами. Махакашьяпа стал первым буддийским патриархом, а много веков спустя из Индии в Китай пришел Бодхидхарма. Он стал двадцать восьмым буддийским патриархом. Его имя означало «закон просветления», на китайском языке — Дамо.

Бодхидхарма (Дамо) считал, что китайские монахи исказили буддизм, подменив духовную работу механическим ритуалом. Он хотел научить их созерцанию собственной изначальной природы, которая и есть природа Будды.

После долгих странствий Бодхидхарма пришел в небольшой монастырь Шаолинь. Тамошние монахи, истощая себя долгим чтением и заучиванием священных текстов, уходили все дальше от истинного просветления. Бодхидхарма объявил им, что цель буддизма — найти и пробудить Будду в самом себе. Монахи не поняли наставлений Бодхидхармы, и тот удалился в пещеру, расположенную недалеко от монастыря. Здесь он девять лет просидел в медитации, повернувшись лицом к стене. Облик патриарха был пронизан такой глубокой духовностью, такой сокровенной тайной бытия, что монахи приняли его учение. По легенде, один из них, Хуэйкэ, отрубил себе руку и положил ее перед сидящим у стены Бодхидхармой, демонстрируя таким образом свою непреклонную решимость постичь учение. Он и стал впоследствии двадцать девятым буддийским патриархом.

Так было положено начало чань-буддизму. Китайское слово «чань» происходит от санскритского слова «дхьяна» — так в Индии называли созерцание, медитацию. Позже, придя в Японию, это учение получило название дзен-буддизм и в таком звучании стало известно на Западе. Бод- хидхарма был первым патриархом чань-буддизма, Хуэйкэ — вторым.

Выйдя из девятилетней медитации, Бодхидхарма, используя особый комплекс упражнений, восстановил жизненную активность своего тела и научил монахов сочетать практику молчаливого сидячего созерцания с физическими упражнениями.