Цай Лунь служил при дворе императора, имел княжеский титул. Он, конечно, не выступал против феодального строя. Но у него не было ничего общего с придворными льстецами. Летописец повествует, что Цай Лунь не страшился упрекать его величество императора. С таким характером нельзя было долго прожить при дворе. За свои смелые речи, за честность и откровенность Цай Лунь был отдан под суд. Узнав об этом, он отправился домой, принял ванну, причесался, надел свое лучшее платье и выпил яд.

 

Но народ не забыл Цай Луня. В то время люди верили в богов, они обожествляли но только непонятные им явления природы, но и тех мастеров и изобретателей, которых мы называем теперь героями труда. Один из этих героев, Цай Лунь, после своей смерти тоже был произведен в «боги». Властители древнего Китая — императоры и феодалы-помещики не противились этому. Мертвый Цай Лунь был им неопасен. И в Китае появились храмы, посвященные «богу» Цай Луню — покровителю бумажников и бумажного производства.

Если бы Цай Лунь смог воскреснуть и зайти в такой храм, он, должно быть, снова умер бы от удивления. Ничего чудесного, сверхъестественного не было в его изобретении, как и во всяком другом открытии. Цай Луню помогли не боги, а люди, простые люди древнего Китая.

Бумагу недаром прозвали «шелком князя Цая». Котел, в котором кипятил он бумажное сырье, но спустился с неба. Способ получения бумажной массы во многом напоминает обработку шелковых коконов. А это искусство было известно в Китае с незапамятных времен. Бумага из шелкового волокна не случайно появилась в Китае всего за несколько десятков лет до Цай Луня. Она была прямой предшественницей той бумаги, которую усовершенствовал он, Цай Лунь.

Но это не умаляет, конечно, заслуги самого Цай Луня. Он был таким ученым, который усвоил бесценный опыт, накопленный народом. Цай Лунь изучал и обобщал достижения китайских умельцев во многих областях. Мы мало знаем об его жизни, но в летописи говорится, что под его руководством велись обширные строительные работы, изготовлялось оружие из самых лучших материалов. А чтобы получить эти «самые лучшие материалы», надо было иметь понятие об основах металлургической химии.

Во времена Цай Луня ни в Китае, ни в других странах еще не существовало химии, как мы ее понимаем. Однако там уже появилось на несколько веков раньше, чем в Европе, простейшее лабораторное оборудование: печи, колбы, тигли, реторты. Правда, ими пользовались для достижения целей, далеких от подлинной науки. Древние китайские ученые рассчитывали с их помощью найти лекарство от всех болезней, дающее к тому же бессмертие. Они, конечно, не добились этого, так же как потерпели полную неудачу европейские алхимики, которые вплоть до XVIII в. пытались получить золото из других металлов.

Однако те и другие хорошо освоились с перегонкой и иными химическими процессами. Освоился с ними и Цай Лунь. Но он не был похож на тех ученых, которые стремились творить чудеса, запершись в своих лабораториях. Цай Лунь не мечтал о славе волшебника и чудотворца. Этот князь с охотой и радостью возился с тряпьем и старыми сетями, к которым считали зазорным даже прикоснуться китайские феодалы. Феодалы отращивали невероятно длинные ногти, чтобы выказать свое презрение к физическому труду. Подвиг Цай Луня, для которого никакой труд не был слишком «грязным», будет жить в веках. После него самые возвышенные мысли, самые прекрасные стихи стали записывать на бумаге, сделанной из отбросов! И они стали еще возвышеннее, еще прекраснее от того, что теперь их могли читать несравненно больше людей, чем прежде, когда приходилось писать на шелке.

Цай Лунь безвременно погиб, но дело его продолжало жить. После смерти Цай Луня китайцы научились приготовлять бумагу не только из тряпья и старых сетей, но также из бамбука и коры шелковицы (эту кору смешивали с корой бамбука). Их тоже измельчали и подвергали кипячению, как это делал Цай Лунь с тряпьем и рыболовными сетями.

Первая бумага, полученная в Китае, плохо впитывала тушь. Последователи Цай Луня — его современник Цзо Цу-и и другие — сумели намного улучшить качество бумаги. Для этого к бумажной массе стали примешивать гипс. Позднее китайцы стали добавлять в бумагу животный клей и крахмал.

В те времена изобретения передавались из страны в страну не так, как сейчас. Они не летели и не ехали, а, можно сказать, ползли. Прошло более 600 лет, прежде чем бумага вышла за пределы Китая. В июле 751 г. на земле нашей родины произошло событие огромного значения. Современный Узбекистан и большая часть Средней Азии входили тогда в состав огромного арабского государства — Халифата. На западе границы этого государства достигали Атлантического океана, арабы владычествовали над большей частью Испании. Продвигаясь же на восток, арабы столкнулись в Средней Азии с китайцами, которые двигались на запад.

В 751 г. произошло сражение между арабскими и китайскими войсками. Китайский полководец потерпел поражение, многие его воины были взяты в плен арабами. Среди китайских пленных оказалось несколько мастеров-бумажников. Они-то и раскрыли победителям секрет производства бумаги.

Семена, занесенные из Китая, упали в Средней Азии на плодородную почву. В то время арабы создавали высокую культуру. А предки нынешних узбеков давно уже были культурным народом, их ремесленники — искусными мастерами своего дела. Они сумели быстро перенять китайский опыт. Город Самарканд стал мировым центром производства бумаги, оттуда она расходилась по всем странам Востока. Ужо в IX в. говорили, что для Востока самаркандская бумага это то же самое, что папирус для Запада. К концу этого века она одержала полную победу над папирусом. Автор одного письма, отправленного между 883 и 895 гг., просит у адресата прощения за то, что пишет на папирусе, а не на бумаге. Полвека спустя никто уже не просил прощения за такие вещи: папирус вышел из употребления.

Из Самарканда центр бумажного производства постепенно переместился на Ближний Восток. Сырьем для изготовления бумаги стало тряпье.