В дацзыбао, волнами выплескивавшихся на улицы Пекина и других городов, постоянно звучали нескончаемые жалобы на репрессии, разбитые человеческие судьбы. Так, в июле 1974 г. группа людей обратилась к центральным властям с призывом спасти некоего Шэня, находившегося на краю могилы. Этот бывший военнослужащий после «культурной революции» впал в немилость руководителя, который засадил Шэня на 20 лет в тюрьму. За годы заключения, как установили врачи, легкие Шэня сгнили на 75%, его вес уменьшился с 60 с лишним килограммов до 30 и рост сократился на 4 см.

4 июля 1974 г. в городе Чанша состоялось собрание по пересмотру дела Шэня, но после обсуждения, длившегося всего 1 час, он снова был брошен в тюрьму.
Сам председатель Верховного народного суда КНР в статье, опубликованной в декабре 1978 г., упомянул о реабилитированном провинциальном работнике, который был несправедливо осужден не далее как в 1976 г. на 12 лет лишения свободы. В 1968 г. бывший второй секретарь Пекинского горкома КПК, член партии с 1927 г. Лю Жэнь был закован в кандалы; в 1973 г. это издевательство все еще продолжалось, «его одежда издавала зловоние и была покрыта запекшимися пятнами крови». Лю Жэня продолжали держать в заключении, хотя он уже стал инвалидом и страдал тяжелой формой туберкулеза, вплоть до самой смерти .
Летом 1979 г. китайская пропаганда повела кампанию «учебы у Чжан Чжисинь». Чжан — коммунистка, работала в отделе пропаганды парткома КПК провинции Ляонин. Во время «культурной революции» она была заключена в тюрьму, где подвергалась зверским пыткам и истязаниям, а в апреле 1975 г. ее казнили. В подборке писем, опубликованной в «Жэньминь жибао» 11 июня 1979 г. под шапкой: «Учиться у хорошей дочери партии Чжан Чжисинь», один из авторов упоминает, что палачи перед казнью перерезали Чжан дыхательные пути, чтобы она не могла выкрикивать революционные призывы. Этот факт, как и другие негативные материалы о недавнем прошлом, предан гласности новым руководством Китая с целью создать выгодный для себя фон.

Но такого рода материалы проливают дополнительный свет па порядки, существовавшие при маоистском режиме. Показательно, что, ставя вопрос об «изменении обстановки, превращающей невинных людей в преступников», газета «Гуанмин жибао» тут же отмечала «позитивное» значение лозунга «борьбы против ревизионизма и за его предотвращение», выдвинутого в период «культурной революции», и самой этой «революции», во время которой появились «тысячи и тысячи таких, как Чжан Чжисинь» .
О подлинном облике маоистского режима, случается, рассказывают и иностранцы — непосредственные свидетели произвола в Китае. В 1975 г. француз Ж- Паскали-ни выпустил книгу о лагерях «трудового перевоспитания», в которых он сам провел семь лет. «Из своего личного опыта, — пишет автор, — я могу заверить, что лагеря существуют и что число заключенных в них исключительно велико». Для всех заключенных, кроме незначительной группы лиц, лагерь является местом их постоянного и безвозвратного пребывания.

Мужчины и женщины, приговоренные к «перевоспитанию трудом», проводят, как правило, в лагерях весь остаток своей жизни, сначала в качестве заключенных, а затем, когда истекает их срок, в качестве «свободных рабочих».