Единственная ошибка - не исправлять своих прошлых ошибок... /Конфуций/
Вторжение Японии в северный Китай и внутреннюю Монголию
Следующим этапом в осуществлении агрессивных планов Японии явилось вторжение японских войск в Северный Китай и Внутреннюю Монголию. Так же как и в Маньчжурии, для оправдания своей очередной агрессии империалистические круги Японии провоцировали «инциденты», создавали обстановку «хаоса» и «безвластия», после чего заявляли о необходимости принять на себя роль «умиротворителя» и «блюстителя» порядка.
Проводя уже принятую стратегическую линию на расчленение Китая и захват его по частям, Япония в отношении Северного Китая применила иную тактику, нежели в Маньчжурии. В этом районе она не имела ни подготовленных баз, ни ранее расквартированных воинских частей, как это было в Маньчжурии. Поэтому японская военщина временно отказалась от немедленного развертывания широких наступательных операций.
Сосредоточивая на узких участках превосходящие и несравненно более богато оснащенные военной техникой силы, японские войска наносили короткий, но сильный удар и захватывали стратегически важные пункты, которые затем превращались в укрепленные плацдармы. В то же время демонстрацией своего военного превосходства японцы пытались деморализовать китайские армии, подавить волю китайского народа к сопротивлению.
В начале 1933 г. японские войска заняли Шанхайгуань, захватив, таким образом, горный проход в Северный Китай. Во второй половине февраля того же года они вторглись в провинцию Жэхэ (Внутренняя Монголия) и к началу марта, не встречая сколько - нибудь значительного сопротивления гоминьдановских войск, овладели этой провинцией. Провинция Жэхэ была включена в состав Маньчжоу - Го. «Присоединение» Жэхэ должно было явиться «подтверждением» довода японской дипломатии об исторической самобытности и обособленности от Китая не только Маньчжурии, но и Монголии.
Вслед за Шанхайгуанем и провинцией Жэхэ японские войска приступили к планомерному захвату горных проходов вдоль Великой китайской стены, угрожая Пекин - Тяньцзинскому району.
Героическое сопротивление отдельных частей нанкинских войск и отрядов партизан, поднимавшихся на борьбу с японскими захватчиками, не находило поддержки у гоминьдановского правительства. Правящая клика Чан Кай - ши основным врагом считала народно - революционное движение китайского народа и поэтому свои главные военные силы направляла против советских районов, созданных под руководством Коммунистической партии Китая в провинциях Фуцзянь, Цзянси, Хубэй, Хунань. Даже после начавшегося в апреле 1933 г. вторжения японских войск в отдельные районы южнее Великой китайской стены нанкинское правительство отдало приказ об отводе своих войск из этих районов и 31 мая 1933 г. заключило капитулянтское соглашение с Японией, известное как Соглашение в Танку. По условиям этого соглашения обширная территория северо - восточной части провинции Хэбэй объявлялась демилитаризованной зоной.
После подписания соглашения в Танку правящие круги Японии попытались создать в Северном Китае марионеточное государство ХуабейТо (Северокитайское государство) в составе пяти провинций (Хэбэй, Чахар, Суйюань, Шаньдун и Шаньси). План отторжения северокитайских провинций был открыто изложен в выступлении командующего японскими силами в Северном Китае генерала Тада и был подтвержден в публичном выступлении министра иностранных дел Японии Хирота 7 октября 1935 г. Японское командование с помощью своей агентуры развернуло широкую кампанию за создание «независимого Хуабей - Го», которое должно было установить «союзные» отношения с Маньчжоу - Го и Японией. Однако, встретив упорное сопротивление со стороны патриотических китайских сил, японская военщина должна была временно отступить. Япония вынуждена была удовлетвориться согласием нанкинского правительства образовать Восточнохэбэйское антикоммунистическое автономное правительство и Хэ - бэй - Чахарский политический совет в составе Китая.
Подписание соглашения в Танку, по существу, санкционировало захват японцами провинции Жэхэ. Занятие Жэхэ давало возможность японской армии, с одной стороны, контролировать подступы к северокитайской столичной провинции Хэбэй, а с другой —приступить к полному захвату Внутренней Монголии.
Планы захвата Внутренней Монголии тщательно разрабатывались японцами задолго до оккупации Маньчжурии. Также как и в Маньчжурии, играя на чувствах национальной обиды монголов, угнетавшихся китайскими феодалами и торгово - ростовщическим капиталом, японцы стремились подкупить и склонить на свою сторону монгольских князей. Японские попечители Пу И использовали и «циньского императора» для активизации антикитайского движения среди монгольских племен. Вспоминая об этом времени, Пу И пишет: «Я издал несколько "императорских эдиктов" и послал двух моих племянников, Сян Юаня и Сян Ци, на Северо - Восток, для того чтобы склонить на свою сторону некоторых монгольских принцев и сделать их послушными Чжан Хай - пену и Гуй Фу, которые были среди тех, кто первыми подчинились японским оккупационным силам. По требованию японского офицера я написал письма сопротивляющемуся борцу Ма Чан - шаню и некоторым патриотическим монгольским принцам, советуя им сдаться».
Главными ставленниками Японии были монгольский князь Дэван и Ли Шоу - синь, китайский милитарист, перешедший на службу японской военщины. Кампания за «автономию» Внутренней Монголии, развернутая Дэваном, «увенчалась» созывом конференции монгольских князей, собравшихся в июле 1933 г. в Байлинмяо. Конференция потребовала у нанкинского правительства предоставления Внутренней Монголии автономии. На второй конференции монгольских князей в октябре был разработан «Органический закон об автономии Внутренней Монголии», который был предъявлен нанкинскому правительству; последнее, продолжая свой капитулянтский курс «несопротивления», 7 марта 1934 г. утвердило статут «автономного» правительства Внутренней Монголии. В апреле ставленники Японии объявили о создании в Байлинмяо Политического совета «автономной» Внутренней Монголии в качестве временного правительства, положив тем самым начало официальному политическому и административному обособлению Внутренней Монголии от Китая.
После установления контроля над Внутренней Монголией японцы начали широко рекламировать «национально - освободительное движение» под руководством Дэвана среди других национальных меньшинств, преимущественно мусульман (дунган, тангутов, уйгуров), населявших провинции Шэньси, Ганьсу, Цинхай и Синьцзян.
Вторжение японских войск в районы Северного Китая и Внутренней Монголии создавало реальную угрозу для всего Китая. Политика гоминьдановского правительства, поощряемая и поддерживаемая империалистическими кругами США и Англии, рассчитанная на то, чтобы уступками умиротворить японских агрессоров и направить их против Советского Союза, терпела крах.
Японское правительство отдавало себе отчет в том, что развязывание войны с Советским Союзом, когда Япония уже довольно глубоко втянулась в войну с Китаем, чревато большими опасностями. Оно понимало, что для войны против СССР потребуется длительная подготовка, и в связи с этим склонялось к тому, что первоочередной задачей должно быть дальнейшее развертывание агрессии против Китая. Япония учитывала также рост экономической и военной мощи СССР. К тому же миролюбивая политика, последовательно проводимая Советским Союзом, не давала Японии повода для форсирования подготовки войны против СССР. Продажа Советским Союзом в 1935 г. КВЖД явилась красноречивым подтверждением твердого решения Советского правительства не дать вовлечь себя в столкновение с Японией. Этот шаг Советского Союза окончательно расстраивал антисоветские планы развязывания войны против СССР, вынашивавшиеся определенными военными кругами Японии.
Неудачи попыток толкнуть Японию на войну с Советским Союзом, с одной стороны, и твердое намерение японских правящих кругов продолжать агрессию на юг от Великой китайской стены —с другой, усиливали тревогу США и Англии за судьбы их «интересов» в Китае. Япония не скрывала своего стремления избавиться от всех международных обязательств, в какой - либо мере ограничивающих ее.
Так, Япония выдвинула требования о пересмотре условий Вашингтонского договора, касающихся соотношения в морских вооружениях. Переговоры, начавшиеся между Японией, США и Англией по этому вопросу в июне 1934 г. в Лондоне и продолженные в октябре того же года, показали невозможность достижения согласия между участниками и в декабре 1934 г. были прерваны. Попытка через год (9 октября 1935 г.) продолжить эти переговоры привела к полному разрыву.
Наряду с этим японская дипломатия дала ясно понять США и Англии, что Япония не намерена дальше мириться с превосходством позиций этих стран в Центральном и Южном Китае.
Правящие круги Японии приходили к выводу, что наступило время более определенно изложить свои планы в отношении всего Китая, «разъяснить» США и Англии, что в новых условиях, которые, по утверждению японской дипломатии, определяются возрастающей «красной опасностью» и продолжающимся «внутренним хаосом» в Китае, Японию «беспокоит» судьба всего Китая и, следовательно, она должна играть «особую» руководящую роль во всех делах этой страны.
17 апреля 1934 г. министерство иностранных дел Японии сделало следующее заявление о своей политике в Китае:
Позиция Японии в Китае определяется ее «особой ответственностью в Восточной Азии», и она «не может быть согласована во всех случаях с позицией иностранных государств», «Япония ответственна за поддержание мира в Восточной Азии».
Япония «окажет противодействие любой попытке Китая воспользоваться влиянием какой - либо иностранной державы .для оказания противодействия Японии».
«Япония будет противодействовать обеспечению Китая иностранными военными самолетами, сооружению аэродромов в Китае, направлению иностранных инструкторов и военных советников или предоставлению займов Китаю для политических целей, которые явно будут мешать дружественным отношениям Японии с Китаем и другими странами и приведут к нарушению мира и порядка в Восточной Азии».
Таким образом, Япония открыто присваивала себе роль вершителя судеб Восточной Азии и прямо заявляла о своем намерении не считаться с суверенитетом Китая, а также с «интересами» своих конкурентов в этой стране.
Подготовка Японии к дальнейшему развертыванию агрессии в Китае сопровождалась усилением милитаризации и фашизации японского государства. Монополистический капитал стремился перенести все тяготы гонки вооружений и ведения войны на плечи трудящихся, усиливалась эксплуатация, сокращалась заработная плата рабочих. Ограниченные сырьевые ресурсы страны направлялись преимущественно в военное производство, а промышленность мирного назначения переживала кризис, занятость рабочих в этих отраслях промышленности уменьшалась. Положение в сельском хозяйстве, особенно после сильнейшего неурожая 1934 г., было крайне тяжелым.