Эпоха династии Мин

Внешняя и внутренняя политика империи и влияние могущественного монашеского ордена

Заслуги святых отцов не были забыты новым императором, и усэны-на-ставники пожалованы высокими должностями при дворе, а монастырю зе­мельные угодья и золото. Это позволило высшим иерархам Шаолиня с начала правления династии Мин поддерживать тесные контакты с императорским двором и заметно влиять на него.

Вначале правления основные усилия первого минского императора были сосредоточены на отвоевании у монгольских ханов всех ранее принадлежав­ших Поднебесной территорий, на что потребовалось еще около двух десятков лет и два больших освободительных похода. Так были возвращены северо-за­падные провинции Китая и присоединен Ляодун. Укрепляя внешние рубежи, была создана новая оборонительная система, в основу которой положена ис­пытанная структура военизированных поселений и военных гарнизонов, про­ведена реконструкция Великой стены.

С возрождением могущества империи, с 1369 года начали морским путем восстанавливаться старые и налаживаться новые дипломатические связи на уровне миссий, посольств и торговли с отдаленными странами тихоокеанского региона: Кампучией, Явой, Японией, Суматрой, Малайзией, Индонезией, Коре­ей, другими государствами Юго-Восточной Азии и Индокитайского полуостро­ва. Одновременно империя вынуждена была защищать свои морские рубежи и торговые пути от агрессивных действий и разбоя флотилий, снаряжаемых кня­зьями-феодалами Южной Японии. Так в 1374 году китайская эскадра в морском сражении у островов Рюкю потопила, захватила и уничтожила корабли «япон­ских пиратов», надолго обезопасив свое побережье и морские коммуникации.

После смерти Чжу Юаньчжана в 1399 году в междоусобной борьбе за власть иерархи Шаолиня, используя свое влияние и военную силу, поддержа­привели на престол, оттеснив законного наследника, другого сына Юань-- Чжу Ди (тронное имя Чэн-цзу). На церемонию восшествия на трон Чии-цзу (1402-1424) были приглашены патриархи Шаолиня, и монастырю вновь были пожалованы золото и земельные угодья; авторитет святой обители при дворе еще более усилился. С периодом правления Чжу Ди связан эко­номический и культурный подъем страны, расширение и рост внешнеполитических связей. Государственное устройство минской империи во многом копи­ровало классические китайские деспотии с их громоздким, многоступенчатым шленческим аппаратом. Религиозную жизнь по-прежнему определяли пуддизм и даосизм, а также набирала влияние мусульманская религия. Гос­подствующей идеологией, формирующей государственные законы, являлось реформированное конфуцианство. Мораль, нравственность, обряды были Рбязательны для всех, образование и воспитание неукоснительно следовали конфуцианским нормам.
Император Чэн-цзу, деятельный политик и умелый реформатор, наводя порядок в стране, провел чистку чиновничье-бюрократического аппарата, упорядочил и либерализовал налоги в сельском хозяйстве и земледелии, финансировал ряд крупных экспедиций китайского флота, в 1421 году перевел столицу из Нанкина в Пекин и осуществил много других важных преобразований.

С целью усиления централизации власти Чэн-цзу санкционировал создание органов надзора и слежки, своего рода тайной полиции, которую возглавил рев­ностный поборник трона, один из иерархов Шаолинь-сы - Чжан Хэ  (1376-1426). Созданная им агентурная сеть была достаточно разветвленной, охватывала все провинции и пронизывала все слои общества, в первую очередь управленческие структуры и господствующий класс, но особенно широко в сво­ей деятельности Чжан Хэ опирался на поддержку и помощь монахов чаньских пастырей, разбросанных по всей стране и за ее пределами. Это позволяло, в самом начале, быстро и радикально пресекать сколько-нибудь имевшие место сепаратистские настроения. Авторитет большого мастера у-шу, познания в военном деле позволяли, благодаря энергии и уму Чжан Хэ влиять на политику двора, снискали ему уважение правителей, доверие военачальников и признание простолюдинов. Направляя своих людей под видом монахов-миссионеров во все многочисленные осуществляемые Поднебесной в тот период времени экспедиции, миссии и посольства, Чжан Хэ способствовал проникновению китайского у-шу во многие страны Юго-Восточной Азии. Так в начале XV века посланцы Чжан Хэ, миссионеры Чань-буддизма обосновались на Окинаве, принеся, с собой традиции шаолиньского цюань-шу - прообраз будущего каратэ.

В период правления первых минских императоров иерархи Шаолиня имели огромное влияние на сыновей Неба и во многом определяли внешнюю и внутреннюю политику Китая. Сам монастырь процветал и благоденствовал. Новый император Жэнь-цзу (1425-1426), посчитавший влияние могуществен­ного ордена при дворе излишним и обременительным, повелел казнить Чжан Хэ и его людей. Месть всесильной горной обители была мгновенной, и строп­тивый властитель покончил жизнь «самоубийством». Однако новые правители Поднебесной старались не приближать к трону «смиренных» святых отцов и избегали их помощи и влияния. А чань-буддийское духовенство, являющееся носителем интровертного по своей сути религиозного учения, надолго отошло от мирских дел, погрузившись в изучение глубин вечных истин, служению Высшему духовному Учителю, самосовершенствованию, кропотливому, скру­пулезному осмыслению, переосмыслению и развитию непреходящего насле­дия, начало которому положил суровый Бодхидхарма.

 Новый этап развития шаолиньского цюань-шу

В прошедшие эпохи Сун и Юань - эпохи, особо отмеченные обилием всена­родных грандиозных восстаний и кровавых жестоких битв с кочевниками-завоева­телями, искусства цюань-шу и у-шу, сливаясь, объединяясь и дополняя друг дру­га, существовали и развивались в тайных религиозных организациях, лагерях по­встанческих отрядов, народно-освободительных армий и регулярных воинских ча­стях. Императоры и сановники, полководцы и воины, земледельцы и ремесленни­ки, купцы и монахи, мужчины и женщины - все в той или иной мере осваивали ис­кусство у-шу, рассматривая его не только как обязательное жизненно важное уме­ние, но и как средство самовыражения национальной гордости, национального до­стояния. Поэтому к XVI веку в Поднебесной было немало мастеров воинских ис­кусств, способных на равных конкурировать с воспитанниками Шаолиня.

Новый этап становления цюань-шу и возвышения славы горной твердыни связан с именем Цзяо Юаня, внесшего весомый вклад в продолжение разви­тия искусства борьбы, исследования, изучения с передовых, по тому времени, позиций всего нового, совершенного, что накопил опыт военных действий предшествующих эпох, обобщение, разработку, дополнение и включение его в сокровищницу воинских искусств. Цзяо Юань - сын богатых родителей, по­лучивший классическое конфуцианское образование, в том числе, и в сфере у-шу, в чем проявил недюжинные способности, увлекшись вопросами теоло­и теософии, гармонии тела и духа, удалился в хэнаньскую святую обитель продолжения образования. По прошествии многих лет титанического тру-дв преподобный отец Цзяо, обладая аналитическим складом ума, познав док­трины философии, каноны естественных наук и в совершенстве освоив бога­тый арсенал боевых приемов Шаолинь-сы, создал новые комбинации из известных ранее приемов, добавив к этому личные изыскания, основанные на зна­нии анатомии и механики работы суставных соединений, способы захватов и заломов рук, воздействия на болевые точки, и обобщил все это в комплекс, состоящий из сакрального числа семидесяти двух приемов.

Разработанные Цзяо Юанем способы захватов рук и проведения болевых приемов составили особый раздел борьбы, получили широкое распростране­ние и под разными названиями вошли в арсенал многих школ боевых искусств: •цзо-ку-шу» (искусство болевых замков), «фэн-цзинь-шу (искусство разрыва мышц и сухожилий) и т.д. В настоящее время целый ряд этих приемов усовер­шенствованы, дополнены и включены в соответствующие разделы базовой тех­ники дзю-дзюцу, дзю-до, айки-до, самбо и других школ. И хотя работы свято­го отца Цзяо значительно обогатили технические возможности школы Шаоли­ня, Цзяо Юань прекрасно понимал, что Китай буквально наводнен мастерами у-шу самых разных стилей, направлений и уровней подготовки, у которых есть чему поучиться; живущих в миру, в монастырях, в горных скитах или лесной шуши, многие секреты которых в силу господствующих традиций эзотеризма Известны лишь узкому кругу лиц, а то и просто остаются безвестны.

Понимая, что такое положение необходимо менять во имя искусства, служению которому он посвятил всю свою жизнь, Цзяо Юань отправился странствовать по стране в надежде встретить специалистов у-шу, разделя­ющих его убеждения. В процессе долгого путешествия ему удалось найти и увлечь идеей создания непревзойденной, универсальной, высокоэффектив­ной и совершенной системы двух больших знатоков воинских искусств Ли Чана и Бай Юйфэна. Так впервые в истории у-шу три больших мастера, объ­единив свои познания, приступили в стенах хэнаньской святой обители к созданию уникальной системы самообороны. Решено было подвергнуть се­рьезной модификации классическую технику Шаолиня и в первую очередь обновить и усовершенствовать традиционные «звериные» стили, получившие наибольшее признание и распространение практически во всех монастырских и светских школах. Для этой цели из многих других были отобраны они, наиболее эффективных, хорошо зарекомендовавших себя в условиях поединка: Дракона, Тигра, Леопарда, Змеи и Журавля. Все они по замыслу автров должны были существовать в рамках единого комплекса, состоящего из 170 приемов шаолиньского цюань-шу.

Эти 170 приемов, обобщенные в пя­ти перечисленных стилях, являли собой все самое лучшее, высокоэффективное - квинтэссенцию кулачной техники на тот период времени, и были обязатель­ны для изучения всеми монахами Шаолиня. Соответствующий подбор при­емов, специфика связок, их последова­тельность, чередование, ритмо-темповая канва, нюансы технического испол­нения складывались в стилевые особен­ности, соотнесенные с психосоматичес­кими характеристиками адепта, что поз­воляло в совокупности использовать сильные стороны психофизических воз­можностей индивида, определяющих победу во встрече с противником. При­верженцу боевых искусств рекомендова­лось освоить все пять стилей и лишь за­тем специализироваться в каком-то од­ном; наиболее отвечающим его темпе­раменту. Это позволяло научиться быстро адаптироваться к любому сопернику независимо от его данных, обилию всевозможных ситуаций, и мгновенно вычле­нять и использовать в громадном арсенале технических приемов оптимально со­ответствующие индивидуальным особенностям и конкретным условиям поединка.

Совершенствуя «звериные» стили, мастера у-шу положили в основу харак­терные моменты поведения исследуемой особи в природе с позиций, очень близких современной бионике. Адаптационные свойства животных, как совер­шенных форм и творений природы, отшлифованные тысячелетиями, их уме­ние защищаться и нападать, добывать себе пищу, уходить от погони и т.д., бу­дучи правильно отслежены, истолкованы и применены в бою должны были, по мнению авторов, значительно увеличить шансы послушников монастыря на биологическое совершенствование, путем передачи ему части всеобщего соершенства Макрокосма, Вселенского Дао.

Каждый из стилей «пяти зверей» монастыря Шаолинь обладает своими непо­вторимыми внешними характеристиками и внутренней сущностью. В китайской мифологии дракон считается божественным, царственным животным, олицетво­ряющим совершенство, гармонию и процветание. И, видимо, поэтому в данном стиле наиболее сбалансированно и рационально используется весь комплекс приемов и соотношение функциональных возможностей: различных вариантов защиты и нападения, силы и скорости, перемещения и уклонов, гибкости и ловкости, обманных движений и финтов, совершенной работы вестибулярного аппарата, от-нионности технических приемов, проводящихся на всех уровнях, и высокой коор­динации движений. Характерными для этого стиля являются величественные, плавные, волнообразные подготовительные движения и готовность в любое мгновение максимально эффективно мобилизовать все силы в молниеносной атаке.

Стиль «тигра» воплощает силу, мощь и свирепость, средние и низкие устойчивые стойки, переходы, перемещения, напоминающие повадки хищника, выслеживающего добычу. Применяются мощные, резкие удары руками и ногами, подобные ударам тигровых лап, жесткие останавливающие блоки. Паль­цы при этом или плотно сжаты в кулак, либо слегка согнуты, растопырены и нипряжены как «тигровые когти». Адепт, специализирующийся в стиле «тигра», должен обладать незаурядными данными и в первую очередь большой физической силой, «закалкой» всего организма, особенно ударных поверхностей. Этот стиль наиболее жесткий из всех пяти: мощные, яростные, резкие движе­ния вызывают в сознании образ свирепого хищника и во многом повторяют все основные черты старой шаолиньской школы цюань-шу.

Стиль «леопарда» символизирует скорость, «упругую» мускульную силу и мгновенную реакцию, технические действия в решающих фазах неизменно быстры и молниеносны. Передвижения, как правило, осуществляются в высоких стойках, часто скачками или прыжком, что позволяет проводить атаки на верхнем уровне, сверху обрушиваясь на противника, но при этом также применяются подкаты, подсечки, удары ногами. Атаки руками нередко проводят­ся «лапой леопарда» - выставленными вперед согнутыми фалангами пальцев, когда пальцы рук сжимаются во втором суставе, а не в третьем, как обычно.

В стиле «змеи» главным отличительным качеством является гибкость, передвижения плавные, мягкие, преимущественно в низких стойках, траектории диижений волнообразные, закругленные, перетекающие одно в другое, атаки молниеносные, отточенные, неотразимые. Мягкие отводящие блоки рассчита­ны на то, чтобы изменить направление удара и, поставив «провалившегося» противника в невыгодное положение, нанести ответный разящий удар «змеи­ного жала». Удары всегда резки, неожиданны и направлены в уязвимые точки.

В стиле «журавля» определяющими качествами являются равновесие, растяжка и резкость. Много ударов наносится ногами, в том числе, повторных без смены опорной ноги. Бой ведется в манере «раскачки», часто применяются отклонения и уходы в сторону. Удары руками быстрые, резкие, одиночные и се­риями, ударной поверхностью часто является «орлиный клюв» - положение кисти со сложенными вместе пальцами.

 В разработанной системе шаолиньского цюань-шу адаптивность усэнов к нестандартным условиям поединка, к нестандартной технике противника, к любой манере ведения боя закладывалась самой методикой обучения в ши­роком эмоционально-психологическом диапазоне, что предполагало умение вести бой в различных стилях. Каждый стиль имел свои особенности динами­ки, ритмики и энергетики, свою образно-эмоциональную «ауру». Так много­летняя плодотворная «научно-исследовательская» работа трех знаменитых «шифу» (мастер-наставник) завершилась созданием уникального, всеобъем­лющего и универсального комплекса самообороны Шаолинь-сы, на долгие годы ставшего альфой и омегой боевого искусства и эталонным ориентиром на пути его безграничного совершенствования. Но Цзяо Юань не ограничил­ся этим, прекрасно понимая высокую моральную ответственность создателей перед грядущими поколениями за плоды своего труда и того, в чьи руки оно попадет, он разработал и дополнил комплекс «пяти зверей» десятью нравст­венно-этическими заповедями, своеобразным кодексом чести монаха-адеп­та, избравшего воинское искусство делом всей жизни. Большинство этих за­поведей, берущих истоки в лучших традициях нравственности конфуцианской морали, настолько высокогуманны, общечеловечны и непреходящи по своей сути, что не утратили своего значения и в наши дни, и в настоящее время яв­ляются основой хартий и моральных кодексов многих школ боевых искусств Востока и Запада.