Развитие общественно-политических и философских идей Сунь Ят - Сена на пороге новейшего времени

В концепции происхождения и развития мира отражено понимание Сунь Ят-сеном закона развития органического мира из неорганического, движения от низшего к высшему, от простого к сложному. Объясняя   происхождение   человека, Сунь Ят-сен правильно представлял себе процесс естественного, поступательного развития органического мира. Сунь Ят-сен не мог объяснить сущность качественного отличия законов человеческого общества от законов животного и растительного мира (животное собирает средства существования, а человек производит их). Поэтому ему оказалась близка позитивистская теория взаимопомощи, в соответствии с которой «основным принципом эволюции видов является   борьба за существование, основным принципом эволюции  человечества является взаимопомощь». Сунь Ят-сен не подозревал, что поддерживая теорию «биосоциального   закона взаимопомощи», автором которой был Кропоткин, он совершает ту же методологическую ошибку, что и его противники— сторонники «социального дарвинизма». Исходя из этой ненаучной теории, Сунь Ят-сен объяснял войны, классовые и  национальные конфликты   не  социально-экономическими причинами, а «воинственными наклонностями — остатками животного инстинкта в человеке». Отсюда же и такая идеалистическая формулировка Сунь Ят-сена: «Общество и государство —это внешние формы выражения взаимопомощи, а добродетель, гуманность, справедливость и чувство долга — ее неотъемлемые атрибуты... По этим принципам человечество живет уже сотни тысяч лет».

 

Противоречивой была и теория Сунь Ят-сена о «жизненном элементе», или «биоэлементе» (шэн юань). С одной стороны, он считал, что шэн юань соответствует понятию «клетка». Казалось бы, такое толкование является материалистическим. Но, с другой стороны, Сунь Ят-сен заявлял, что «биоэлементы обладают сознанием» и что после открытия этой истины немецким психологом Вольфгангом Келлером чуть ли не совершился переворот в философии и психологии.

Увлеченный теориями гилозоизма и витализма, Сунь Ят-сен писал: «Что же такое биоэлемент? Он представляет собой нечто совершенное, тонкое, таинственное и чудесное, нечто непостижимое. По данным современной науки, биоэлемент как кусочек материи обладает чувством и сознанием. Он может действовать, двигаться и мыслить, наделен волей и стремлениями... Биоэлементы формируют человека и все живое, подобно тому как человек строит дома, средства передвижения, города, мосты. Птица, парящая в воздухе,— это самолет, созданный биоэлементами; рыба, плавающая в воде, — это подводная лодка, созданная биоэлементами...».

Понятие «биоэлемент» Сунь Ят-сен пытался объединить с введенным Мэн-цзы понятием «интуиция». «То, что Мэн-цзы называл интуицией и инстинктом, — писал он, — есть не что иное, как интуиция и инстинкт биоэлемента». Таким образом, «биоэлемент» Сунь Ят-сена, пожалуй, напоминает «монады» Лейбница, рассматривавшего их как самостоятельную духовную субстанцию, основу всех вещей и всей жизни. Как известно, В. И. Ленин вскрыл идеалистическую сущность лейбницевской теории. «Монады, — отмечал В. И. Ленин,— души своего рода, Лейбниц—идеалист. А материя нечто вроде инобытия души или киселя, связующего их мирской, плотской связью».

Материю Сунь Ят-сен понимает только как осязаемое, видимое, физическое вещество — «тело» (ти), но не как объективный, реальный мир. Что касается духа (юн), то Сунь Ят-сен хотя и рассматривал эту категорию в качестве функции материи, но определял «дух» простым противопоставлением его «материи». Такое определение показывает, что он не понимал диалектической связи и взаимодействия между материей и сознанием. Более того, утверждая, что человек — это «аппарат разума», что государство как «совокупность людей» является «совокупностью аппаратов разума», а «государственное дело есть проявление человеческого разума», Сунь Ят-сен явно преувеличивал значение духовного начала. Развитие или упадок политической системы он ставил в зависимость от подъема или вялости человеческого   ума.

Этот идеалистический взгляд на государство, на общество и на человека как члена общества был широко использован реакционными эпигонами Сунь Ят-сена. Однако в постановке вопроса о роли разума в работе Сунь Ят-сена в отличие от фальсификаторов его теории имелись и положительные, рациональные стороны. Во-первых, Сунь Ят-сен никогда не считал, что ««источником всех дел» является разум одного человека», он имел в виду разум масс. «Направление развития государства, — разъяснял он свою мысль, — определяется чаяниями народных масс; если решение народа принято, то ничего нельзя изменить по замыслу или прихоти отдельных личностей. И Вашингтон и Наполеон отнюдь не являются главными действующими лицами американской и французской революций... Обоих этих людей подняла вверх волна революции». Во-вторых, под словом «разум» Сунь Ят-сен имел в виду идеи и мысли, вытекающие из практики, а не из отвлеченной фантазии какой-либо личности. «Если человек, обладающий чувством предвидения и непреклонной волей,— писал Сунь Ят-сен, — решил совершить нечто, что будет соответствовать законам природы, отвечать человеческим чувствам, согласовываться с ходом мирового развития и соответствовать требованиям масс, то он непременно добьется успеха. Так во всем и во все времена: в революции и реформах, в создании и строительстве государства».

Отличительной чертой теории Сунь Ят-сена является подход к практике как к исходному моменту истины. Он писал: «Мы живем в мире, знания о котором развиваются по мере умножения опыта. Древняя пословица гласит: «Не сделано дело, не добавится знаний, чем больше сделано дел, тем больше знаний». В этой связи Сунь Ят-сен справедливо считал, что и его учение не порождение досужего ума, а результат опыта революционного движения за длительный период, что оно исходит из потребностей практики и борьбы китайского народа.

Однако, признавая примат практики, Сунь Ят-сен в то же время трактовал практику только как эксперименты отдельных людей, но не как общественно-производственный процесс.

В тезисе о «трудности познания и легкости действия» у Сунь Ят-сена получается разрыв между теорией и практикой с противопоставлением одного другому. В действительности вопрос может идти только о критерии истины, о взаимосвязи, взаимообусловленности и взаимодействии теории и практики, а не о легкости или трудности. Сунь Ят-сен привел десять примеров из жизни в подтверждение своей теории, но не привел ни одного примера из области медицины, которая была его специальностью. Мог бы он сказать, что легче: поставить диагноз или проводить практическое лечение? Теория Сунь Ят-сена о «легкости и трудности» не способствовала правильной ориентации революционных деятелей на сочетание знаний и действий.

Положительная сторона гносеологической концепции Сунь Ят-сена выражается в признании им познаваемости внешнего мира. Опровергая феодальных идеологов, он подчеркивал, что познание человеком истины является длительным и сложным процессом: «Люди древности достигали того или иного знания лишь после столетий и тысячелетий упорного труда, после тяжелых испытаний, после накопления опыта тысячами и десятками тысяч людей. Это знание они передавали своим потомкам, и те, получив его без труда, делали вывод, что «познавать легко...»«. В соответствии со своими воззрениями на соотношение знания и практики («действия») Сунь Ят-сен разделял эволюцию человечества на три периода: от доисторических времен до первой стадии цивилизации («действие без понимания»); от первой стадии цивилизации до зрелого ее возраста («понимание после действий»); период развития современных наук («понимание до действия»).

Несмотря на схематичность рассуждений Сунь Ят-сена о процессе эволюции человеческого знания, мысль о том, что наука является» системой знаний, накопленных человечеством в его практической деятельности, что научные знания необходимы для практики, безусловно правильна. Сунь Ят-сен не только не был агностиком, но, напротив, считал, что человек может преобразующе воздействовать на мир. Идеи Сунь Ят-сен воспринимал как активную силу, при помощи которой массы могут преобразовать общественный порядок.