Распространение реакционных буржуазных учений

Скептицизм и пессимизм не отвечали, однако, потребностям китайской буржуазии, стремившейся к утверждению своего господства в общественной и государственной жизни. В связи с этим и философия Шопенгауэра не вполне соответствовала запросам буржуазной интеллигенции. Характерен происшедший в рассматриваемый период идейный поворот Ван Го-вэя к преклонению перед Ницше. Ван Го-вэй написал ряд работ, в том числе «Шопенгауэр и Ницше», где разбирал сходство и различие между этими двумя философами.

Ницше, как и Шопенгауэр, признает решающее значение воли и отрицает объективную закономерность. Но в отличие от шопенгауэрской абстрактной мировой воли, ницшеанство воспринимает волю как конкретное стремление к борьбе за власть, являющееся, якобы, проявлением мирового прогресса. Понятие «борьба за власть» Ницше пытается заменить «борьбой за существование». Необходимо, однако, отметить, что среди китайских последователей Ницше было немало таких, которые не отдавали себе отчета в реакционной сущности «философии жизни».

Ратуя за переоценку всей ценностей, всех норм либеральной буржуазной идеологии, Ницше предлагал заменить их откровенно хищническими, антидемократическими, антигуманными принципами. Некоторые китайские интеллигенты ошибочно толковали идеи Ницше как призыв к пересмотру старых феодальных политических учений и схоластической философии и к замене их буржуазной демократической идеологией. В философии Ницше они искали активный оптимистический идеал, не замечая ее скептицизма, иррационализма и пессимизма. Все научные понятия, которыми мы пользуемся для объяснения мира, Ницше объявлял фикциями. Весь доступный нам мир, говорил он, создан из подобных фикций. Поэтому тщетно искать «истинный мир» или «вещь в себе». Мир — это ложь, но она необходима и составляет условие жизни, ибо жизнь на земле, как и сама земля, лишена смысла. Чтобы выдержать жизнь в «бессмысленном мире» нужны иллюзии и самообман, которые являются утешением слабых и утверждением воли сильных.

Осознав мракобесие, аморализм и нигилизм философии Ницше Ван Го-вэй отказался от дальнейшей ее популяризации. Испытав разочарование в западной философии вообще, он возвратился к конфуцианскому учению и к защите традиционной китайской феодальной идеологии и морали. Ван Го-вэй был знатоком китайской литературы, особенно драматических произведений Юаньской эпохи (XIII—XIV вв.). Он внес крупный вклад в изучение гадательных надписей на костях, относящихся ко Н-му тысячелетию до н.э. Однако влияние упаднической философии сказалось и в личной судьбе Ван Го-вэя: в самый острый момент революционного кризиса, в 1927 г. оп, не сумев понять происходящее, покончил с собой.

Интерес к ницшеанству в Китае не исчез и в дальнейшем, о чем свидетельствует посвященный жизни и идеям Ницше специальный номер журнала «Миньдо» (т. II, № 1, 1920 г.) со статьями: Вэй Шань, Биография Ницше; Чжан Люй-юнь, Сверхчеловек и великая личность; Ли Ши-цзэн, Критика идеологии Ницше; I.T. W., Ценность учения Ницше, а также с переводами фрагментов из произведений Ницше.

Помимо ницшеанства в Китае пропагандировались и другие разновидности «философии жизни». Наиболее популярны были труды Бергсона, активным последователем которого выступил Чжан Цзюнь-май. Философия Бергсона была направлена против научного познания, против материализма, демократизма и социализма. Чжан Цзюнь-май выдвигал на передний план самое реакционное в концепции Бергсона, который, как все сторонник «философии жизни», отождествлял жизнь с переживаниями человека, противопоставляя рациональному познанию мистически понимаемую интуицию. Основываясь на виталистических идеях, он выступил против учения Дарвина об органическом развитии общества, утверждая, что путь творческой эволюции, есть, якобы, мистический «жизненный порыв», передающийся от зародыша к зародышу.

Витализм, переходящий в мистический спиритуализм, являлся основным ядром реакционной социологии Бергсона, сторонником которой был Чжан Цзюнымай. Согласно этой концепции, только биологические причины определяют совокупность реальных отношений между людьми, нет принципиальной разницы между человеческим обществом и муравейником: в обоих случаях организацией жизни управляет инстинкт. Отличие человека от остальных животных и насекомых, по Бергсону, состоит только в том, что он вместе с тем еще мистик; на основе двойственной природы человека вырабатываются два типа социальных отношений, две морали, религия. Социология Бергсона признает классовое господство и эксплуатацию естественным состоянием «замкнутого общества», а войну — неизбежным «законом природы». Борьба против войны и классовая борьба, утверждает Бергсон, «противоестественны». Подняв на щит эту философию, Чжан Цзюнь-май выполнил социальный заказ китайской реакции. В дальнейшем Чжан Цзюнь-май оставался одним из наиболее активных реакционных идеологов и политических деятелей, боровшихся против марксизма-ленинизма в Китае.

В пропаганде «философии жизни» принимал участие и Лян Ци-чао. Наряду с Бергсоном, он, вслед за Дьюи, популяризовал иррационалистические идеи немецкого философа Ой-кена. В 1920 г. Лян Ци-чао приглашал Ойкена в Китай, но Ойкен не смог приехать и вместо него прибыл Драши, немецкий философ той же школы.

Один из учеников Лян Ци-чао, молодой еще в то время Лян Шу-мия также был горячим сторонником интуитивизма Бергсона. Лян Шу-мин изучал также индийскую философию, главным образом буддистскую, с ее крайне идеалистическим учением Виджняна. В 1917 г. Лян Шу-мин читал курс индийской философии в Пекинском университете, позднее изданный под названием «Введение в индийскую философию».

К возрождению в Китае буддизма, на основе некоторой его модернизации, стремились также японские империалисты. При их помощи были созданы в стране различные мистические секты, в том числе и Линьсюэхуй (Общество духа), в Шанхае в 1917—1918 гг. издавались сборники «Линьсоюэ цунчжи». В распространявшихся мистических учениях о загробной жизни, о духах буддийские и даоские предания переплетались с христианскими библийсиими легендами и с конфуцианским культом предков.

В августе 1915 г. из Соединенных Штатов в Китай в качестве советника правительства Юнь Ши-кая по конституционным вопросам был направлен профессор Колумбийского университета, доктор Ф. Д. Гудноу. Этот «ученый» выполнял вполне определенную миссию: готовил монархический переворот Юань Ши-кая. В целях идеологической подготовки переворота Гудноу написал статью «О республике и монархии», пытаясь доказать неподготовленность китайского народа к республиканскому строю и соответствие монархической системы духу и традициям Китая.

Через неделю после появления этой статьи китайские ученые из числа конституционалистов и бывших деятелей Объединенной лиги: Янь Фу, Ян Ду, Сунь Юй-цзюань, Ху Ин, Лю Ши-пэй, Ли Се-хэ, получившие прозвище «шесть благородных», организовали монархическую партию Чоуаньхуй (Союз по изучению благоустройства общества), проводившую активную кампанию за реставрацию монархии и провозглашение Юань Ши-кая императором. Программными документами этой партии послужили статья Гудноу и статья Ян Ду «Спасение страны путем конституционного монархизма».

Деятельность этой монархистской партии была тесно связана с движением за возрождение китайских традиционных феодальных учений, политических канонов и моральных кодексов конфуцианства теологии.