Открытие материка

Завязав дружбу с правителем и населением Каликута, Чжэн Хэ в 1414 г. совершил переход в Хормуз — важный торговый порт на острове у берегов Ирана. И здесь его ожидал прекрасный прием. После этого плавания китайские купцы получили возможность без опаски и без посредников доставлять шелк, фарфор и пряности прямо в Иран, привозить оттуда африканскую слоновую кость и живых зверей, арабских скакунов, изделия искусных оружейников и ювелиров Средней Азии.

Многое из того, что можно было купить в Хормузе, происходило с Аравийского полуострова и из Восточной Африки. Туда-то и направились пятая и шестая экспедиции Чжэн Хэ в 1417—1419 и 1421—1422 гг. О существовании африканского материка в Китае знали давно. Уже Чжоу Чжу-гуа, который, как мы говорили, жил в XII— XIII вв., упоминает в своем труде не только Египет, но и острова Мадагаскар и Занзибар и даже гору Килиманджаро во внутренней части материка.

Но Чжоу Чжу-гуа писал обо всем этом понаслышке. Морской путь из Китая в Африку был проложен экспедицией Чжэн Хэ. Эта экспедиция открыла африканский материк с востока. Чжэн Хэ побывал в Могадишо, Бербере, Мелинде и других городах Сомалийского полуострова и установил с ними торговые связи. При раскопках на этом полуострове было найдено много осколков китайской посуды XV в.

Семь походов Чжэн Хэ были самым большим подвигом китайских мореплавателей. Они как бы подвели итог тому, что было достигнуто в течение многих веков и самими китайцами, и другими народами Востока. Они имели подлинно международное значение, ибо помогли развитию не одной только китайской торговли. Чжэн Хэ правильно понял, например, значение Малакки, расположенной в том месте, где сужается пролив между морями, которые омывают берега Индии и Китая. Ему было бы нетрудно захватить Малакку: в его время это была всего лишь рыбачья деревушка. Но китайский адмирал, который был беспощаден к пиратам и иным врагам морской торговли, никогда не нападал на мирных людей. Как и в других странах, он подружился с местным правителем, пригласил его в гости в Китай. С этого начался поразительно быстрый рост Малакки. Благодаря торговле с Китаем, а также с Индией и Индонезией эта деревушка через сто лет после плавания Чжэн Хэ была уже самым крупным торговым портом на земле.

Экспедиции Чжэн Хэ имели огромное значение и для географической науки. Участники его походов проверили и дополнили сведения, собранные до них, заново описали страны Южной Азии и Восточной Африки. Вплоть до XVII в. китайские карты и указания мореплавателям составлялись по этим сведениям и описаниям.

Когда Чжэн Хэ достиг берегов Восточной Африки, португальцы еще только начинали исследование западных берегов африканского материка. Почему же, однако, не китайцы пришли в Западную Европу, обогнув Мыс Доброй Надежды, а португальцы явились в Восточную Азию, обогнув тот же мыс? Ведь и в XVI в. португальцы признавали превосходство азиатских кораблей над своими собственными! Наконец, много позднее — уже в XIX в. — китайское судно, построенное по образцу кораблей, которыми командовал Чжэн Хэ, благополучно обогнуло Мыс Доброй Надежды и достигло берегов Англии.

В XIX и XX вв. были отмечены десятки случаев, когда ураганы пригоняли к берегам Северной Америки китайские рыболовные суда, которые продолжали строиться по старинке. А в начале XX в. американские ученые сделали удивительное открытие. При раскопках индийских погребений в районе Ванкувера, относящихся к XIV—XV вв., были найдены старинные китайские монеты.

Значит, еще до того, как Чжэн Хэ побывал в Африке, китайские мореплаватели побывали в Америке. Мы не знаем имен этих мореплавателей. Вероятно, они попали в Америку случайно, гонимые ураганом, и не смогли вернуться на родину. Но это не меняет дела. Важно, что в XIV—XV вв. китайцы располагали и компасом, и судами, способными добраться не только до Африки, но и до Европы и Америки.

Почему же это не было сделано в XV в.? Прежде всего, вероятно, потому, что у китайцев не было такой нужды в Западной Европе, как у Западной Европы в Восточной Азии. В то время знатные и богатые люди Запада просто жить не могли без пряностей Индонезии. Европейские мореплаватели были готовы встретиться с любыми опасностями, включая страшные бури у Мыса Доброй Надежды, который часто звали Мысом Бурь. О развертывании настоящей торговли с Востоком, выгодной обеим сторонам, в Западной Европе тогда никто не думал. Короли, феодалы и купцы западноевропейских стран рассчитывали не на торговлю, а на грабеж сказочных богатств Востока.

В Китае, Индии и других передовых странах Азии на Западную Европу смотрели как на бедную и отсталую окраину. В Европе тогда не производилось таких товаров, без которых не могли бы обойтись эти страны. Поэтому восточным государствам было важнее развивать торговлю друг с другом, чем пускаться в такие трудные и рискованные предприятия, как морские походы вокруг Африки.

Со временем китайские мореплаватели занялись бы, вероятно, и поисками морского пути в Европу. Но после смерти Чжэн Хэ к власти в Китае пришли наиболее косные феодалы, которые видели в заморской торговле угрозу своему могуществу, так как эта торговля усиливала города и купечество. Эти феодалы даже уничтожили в архивах документы экспедиций Чжэн Хэ. Засилье врагов международной торговли и мореплавания, по всей вероятности, продолжалось бы недолго. Но на помощь им пришли португальские, а за ними и другие колонизаторы из Западной Европы. Они появились в водах Восточной Азии в начале XVI в.

После этого на смену мирной торговле и культурному обмену между народами Азии и Африки пришли разбой и грабеж колонизаторов. Колонизаторам не удалось, правда, подчинить себе тогда Китай, но морской путь вдоль берегов Южной Азии и в Индонезию был закрыт для китайских судов.

Нашествие колонизаторов причинило народам Востока гораздо больший ущерб, чем даже вторжение диких орд Чингис-хана. Оно не только задержало дальнейшее развитие этих народов, но и отбросило их далеко назад. Однако, хотя колонизаторы стремились только к грабежу, Запад и Восток впервые оказались связанными прочными узами.

Колонизаторы пытались приписать заслугу установления прочных связей между Западом и Востоком исключительно себе самим. Ясно, однако, что Век великих открытий надо начинать хотя и с XV столетия, но не с плаваний Колумба и Васко да Гама, а с походов Чжэн Хэ.

Первые плавания португальцев в Индию, Индонезию, Китай и Японию были, конечно, большим достижением, даже подвигом. Но в эти плавания португальцы не решались пускаться без опытных проводников. А такими проводниками являлись мореплаватели Востока. Из Африки в Каликут корабли Васко да Гама привел арабский кормчий. Путь к островам Пряностей (Молуккским) португальцы также узнали от восточных мореходов. Завоеватель Малакки и Хормуза Аффонсу Албукерки доносил королю Португалии, что экспедиция, которую послал он на поиски этих островов, пользовалась картой одного яванского кормчего. Албукерки писал об этой карте, что она есть лучшее из всего, что видел он на свете. Составитель карты использовал опыт мореплавателей и географов ряда стран Востока. Использовал он и опыт мореплавателей Китая. На его карте были специально нанесены морские пути, по которым следовали китайские суда.

В середине XVI в. португальцы обосновались на побережье Китая, захватив порт Макао. После этого в своих плаваниях на Тайвань, в Японию и некоторые другие страны португальские капитаны еще долго прибегали к помощи китайских кормчих.

Честь великих географических открытий, сделанных мореплавателями в Восточном полушарии, принадлежит в равной степени народам Европы и Азии.