Проблема континентального шельфа

Дальнейшее развитие приведенные положения получают в заявлении МИД КНР от 13 июня 1977 г., сделанном по поводу все того же сеульского соглашения. Оно было опубликовано в связи с ратификацией соглашения японским парламентом.

Любопытно, что это единственный документ китайской стороны по вопросу о шельфе, содержащий официальный протест против действий другой стороны. Все прочие документы, публиковавшиеся по этому поводу, содержали лишь предупреждения о возможных последствиях и подразумевали протест Китая, по с формальной точки зрения сам протест в них отсутствовал.

В разбираемом документе протест заявлен в связи с «открытым посягательством японского правительства на суверенитет Китая», причем под «открытым посягательством» подразумевается создание в Восточно-Китайском море, восточнее линии эквидистанции, японо-южнокорейских зон совместного освоения континентального шельфа. Тем самым китайская сторона вновь еще раз подтвердила свои претензии на исключительные права на весь шельф Восточно-Китайского моря.

В заявлении вновь повторяется тезис о том, что континентальный шельф является естественным продолжением материка, но этот тезис слегка изменен по сравнению с формулировкой, данной в предыдущем документе, причем это изменение повлекло за собой изменение и смысла тезиса в целом. В заявлении говорится: «Континентальный шельф в Восточно-Китайском море есть естественное продолжение материковой части Китая. Китайская Народная Республика имеет неприкосновенное право на континентальный шельф в Восточно-Китайском море, а вопрос о разграничении той части континентального шельфа Восточно-Китайского моря, которая касается других стран, должен решаться Китаем и другими заинтересованными странами путем консультаций».

Несмотря на негативное отношение Китая к японо-южнокорейскому соглашению о разграничении шельфа, 22 июня 1978 г. в Токио состоялся обмен его ратификационными грамотами. В этой связи Пекин вновь выступил с заявлением, еще раз подтвердив свою позицию по поводу принадлежности шельфа. Само по себе соглашение, «предусматривающее, — как говорится в документе, — сепаратное установление за спиной Китая» зон совместного освоения, вновь квалифицируется как «посягательство на суверенитет Китая», с чем китайское правительство «ни в коем случае не может согласиться». В связи с этим «китайское правительство еще раз заявляет, что так называемое «японо-южнокорейское соглашение о совместном освоении континентального шельфа» является совершенно незаконным и недействительным».

Весьма интересно, что китайский подход к проблемам шельфа в том виде, как он изложен в заявлении МИД КНР от 13 июня 1977 г., но существу, мало чем отличается от политики США в этом вопросе после второй мировой войны. 28 сентября 1945 г. была опубликована президентская прокламация «Политика Соединенных Штатов в отношении естественных ресурсов, находящихся в недрах и на дне моря на территории континентального шельфа». (Кстати говоря, именно в этом документе впервые появился юридический термин «континентальный шельф».) 13 прокламации указывалось, что с геологической точки зрения континентальный шельф может рассматриваться как продолжение территории прибрежного государства под водой. Интересы безопасности прибрежного государства и его экономические интересы требуют непосредственного и постоянного наблюдения за действиями, происходящими в пределах континентального шельфа. Поэтому правительство США рассматривает ресурсы дна и недр континентального шельфа, прилегающего к берегам США, но расположенного в открытом море, как принадлежащими США.

При этом крайне туманно и нечетко, нарочито расплывчато составлены формулировки положений, определяющих объем притязаний США. В прокламации, в частности, ничего не говорилось о внешних пределах континентального шельфа. В отношении границ указывалось лишь, что «в тех случаях, когда континентальный шельф простирается до берегов других государств или когда им владеет и соседнее государство, граница должна быть определена США н заинтересованным государством». Во всех остальных случаях, надо полагать, Соединенные Штаты могли определять внешнюю границу континентального шельфа по своему усмотрению.

Если раньше были поясности в позиции Китая относительно шельфа Восточно-Китайского моря, то заявление МИД КНР от 13 июня 1977 г. определило ее более четко. Из предыдущего китайского документа могло сложиться впечатление, что Пекин выступает в общем-то с достаточно рациональных позиций, предлагая разграничение шельфа, ибо считает, что, поскольку шельф — это продолжение материка, все прибрежные государства должны участвовать в разграничении шельфа. Заявление от 13 июня 1977 г. показывает, что позиция Китая выглядит совсем не так, как это могло представляться.

Большую часть шельфа Восточно-Китайского моря Пекин, как явствует из приведенных выше выдержек, считает бесспорно принадлежащей Китаю. Об этом же говорит и одна из заключительных фраз документа: «Никакой стране и никакому частному лицу не позволяется самовольно вести освоение континентального шельфа в Восточно-Китайском море без согласия китайского правительства». И лишь какие-то периферийные районы (часть шельфа, «которая касается других стран») могут быть, опять-таки с согласия Китая, признаны принадлежащими другим прибрежным странам. Но на это нужно именно согласие Пекина. Китай должен присутствовать и при решении тех вопросов, которые не имеют, не должны и не могут иметь к нему никакого отношения. Тем самым Пекин вновь подтвердил свои претензии на роль арбитра, которому предоставлено право решать, кто может быть допущен к эксплуатации ресурсов континентального шельфа.

В связи с опубликованием заявления МИД КНР агентство Синьхуа распространило свой комментарий по этому вопросу. В целом комментарий пересказывает лишь текст заявления, но один момент имеет важное самостоятельное значение. Из китайских официальных документов можно было лишь догадываться о негативном отношении китайского руководства к принципу «линии эквидистанции». В комментарии Синьхуа об этом говорится вполне четко и ясно, не оставляя и тени сомнения в том, что Китай не считает этот принцип законным и правомерным: «Некоторые представители японского правительства позволяют себе утверждать, что-де «японо-южнокорейская зона совместного освоения есть промежуточная полоса на равном расстоянии от Японии и Корен с границей на японской стороне». Это оправдание тщетно и лишено всякого основания. Правительство и народ Китая ни в коем случае не допустят посягательства на суверенитет Китая и произвольного попрания норм международного права».

Продемонстрировав свое пренебрежение теми нормами международного права, которые приходят в столкновение с его экспансионистскими и гегемонистскими устремлениями, Пекин не преминул прибегнуть к своему излюбленному демагогическому   приему — отказываясь   от соблюдения элементарных норм международного права, китайская сторона пытается обвинить в этом других.

Нельзя не обратить внимание и на то обстоятельство, что в документах и материалах китайской стороны, относящихся к японо-южнокорейскому соглашению, Пекин почти не упоминает о том, что права на континентальный шельф имеет и КНДР, которую в первую очередь затрагивает это соглашение.

Подводя итог анализу позиции КНР относительно шельфа Восточно-Китайского и Желтого морей, можно отметить, что ее еще нельзя определить как окончательную. Ясно, что Китай претендует на большую часть шельфа этих морей, не отрицая в то лее время, что и другие прибрежные страны имеют на него права. Однако основным условием проведения работ по разведке и разработке ресурсов шельфа является, по миопию КНР, предварительное договорно закрепленное разграничение его. Разграничение шельфа должно проходить при обязательном участии Китая, с тем чтобы он имел решающий голос в вопросе допуска той или иной страны к участию в разработке шельфа в целом.

Проблема принадлежности континентального шельфа Желтого и Восточно-Китайского морей используется Пекином как средство давления на заинтересованные страны. Его позицию в этом вопросе нельзя охарактеризовать иначе, как экспансионистскую. Использование же вопроса о шельфе для политического давления на своих партнеров, например на Японию, придает китайской позиции гегемонистский характер.

Аналогичной в целом позиции придерживается китайское правительство и в отношении шельфа Южно-Китайского моря. Однако если Желтое и Восточно-Китайское моря мелководны и континентальный шельф охватывает почти все дно этих морей, то строение дна Южно-Китайского моря совершенно иное. Континентальный шельф тянется довольно узкой полосой вдоль материка, а затем глубины моря резко возрастают. И лишь вблизи побережья Филиппин и Малайзии, а также к западу и северу от индонезийских островов Патуна море вновь становится мелководным. Обширные мелководные районы существуют также вокруг Парасельских островов и в районе Макклесфилд-бэнк.

Такая специфика принуждает китайскую сторону использовать другие методы выдвижения претензий на континентальный шельф этого района, увязывая свои «права» на островной шельф Южно-Китайского моря уже не с концепцией о его материковом происхождении, а попросту с ранее выдвинутыми территориальными притязаниями на о-ва Спратли и Парасельские. Вопрос о принадлежности о-вов Сенкаку затрагивался в связи с проблемой шельфа Восточно-Китайского моря лишь в самом начале существования проблемы. Затем китайская сторона перестала увязывать вопрос о принадлежности островов (хотя он продолжает оставаться неурегулированным) с проблемами шельфа. Основой китайской позиции в этом вопросе стал тезис о том, что шельф есть естественное продолжение материка. Специфика дна Южно-Китайского моря не позволяет пользоваться этим аргументом для обоснования своих притязаний. Поэтому с начала 1974 года каждый официальный документ китайской стороны, относящийся к проблемам островов, обязательно содержал упоминание о суверенных правах Китая на ресурсы «близлежащей морской зоны». Так, уже в заявлении представителя МИД КНР от 11 января 1974 г., предшествовавшем парасельскому конфликту, утверждению о том, что КНР «обладает неоспоримыми правами» на острова Южно-Китайского моря, сопутствовало и другое: «Китаю принадлежат и ресурсы в морских водах вблизи этих островов». Это утверждение было повторено и в заявлении МИД КНР от 4 февраля 1974 г.: «Китайская Народная Республика имеет неоспоримые суверенные права на эти острова (Спратли и Парасельские) и близлежащую от них морскую зону».