Портал о спортивном и традиционном ушу приветствует вас!

Как писало агентство Синьхуа, «рабочие-коммунары в затишье полевых работ трудятся на предприятиях, а в разгар полевых работ трудятся в поле» . Тем же способом в КНР насаждалась так называемая «квартальная промышленность» в городах. В начале 1972 г. в Шанхае, крупнейшем в КНР промышленном центре, насчитывалось «более 380 квартальных заводов и фабрик и свыше 4000 переулочных звеньев, выпускающих или перерабатывающих заколки, одежду, игрушки, изделия из пластмассы, скобяные изделия, электродвигатели, приборы, полупроводниковые и электронные вычислительные машины— всего 10 тыс. видов продукции. . . Свыше 90% рабочих и служащих квартальных промышленных предприятий и переулочных звеньев в Шанхае — домохозяйки». В 1974 г. мелкие предприятия дали 42, 7% валовой продукции промышленности города.

Нужно также помнить о существовании в Китае системы «и рабочий и крестьянин», но которой сельские «народные коммуны» направляли своих членов по контрактам на работу в промышленности сроком на 2—3 года, а затем заменяли их другими. В свою очередь, настойчиво внедрявшиеся маоистами дацинский образец в промышленном производстве и дачжайский в деревне обязывали их работников заниматься одновременно и промышленностью и сельским хозяйством.
В ходе «культурной революции» на фабриках и заводах выделился отряд воинствующих маоистов главным образом из среды молодых рабочих — «смутьяны»; в промышленность пришло много бывших хунвэйбинов. «Сегодня каждый второй пекинский рабочий — это представитель молодежи. . . — сообщало агентство Синьхуа 30 нюня 1974 г. — Эти юноши и девушки поступили на заводы и фабрики в годы великой пролетарской культурной революции». На Дацннских нефтепромыслах 85% рабочих — бывшие «красные охранники». Китайские газеты публиковали материалы о рабочих Аньшаньского металлургического комбината, которые несколько лет назад «были маленькими генералами — хунвэйбинами».

В КНР оставался очень невелик социальный слой, который бы полностью отвечал ленинскому понятию «рабочий», и он существенно не вырос после «культурной революции». В том же Шанхае, где бурно расширялась «квартальная промышленность», численность рабочих на подлинно промышленных предприятиях в 1969 и 1970 гг. не увеличилась, а в 1971 и 1972 гг. поднялась незначительно.
Поэтому если смотреть в суть дела, не поддаваясь маоистской демагогии и не закрывая глаза на факты, то в Китае речь шла не о руководстве рабочего класса переходом крестьянства и других мелкособственнических слоев к обобществленному труду хозяйственным путем, с помощью сильнейшей крупной промышленности, не об организации большинства населения или полупролетариев вокруг сознательного пролетарского авангарда, а о разбавлении китайского рабочего класса мелкобуржуазными элементами, широком распространении в нем мелкобуржуазно-националистического влияния.

Опасность маоистской политики в отношении китайского рабочего класса выступает особенно рельефно, если вспомнить о политике гитлеровцев в отношении немецкого рабочего класса, подвергавшегося наряду с жесточайшими репрессиями и разлагающему влиянию нацистской пропаганды, в которой мелкобуржуазно-националистические лозунги занимали не последнее место. Показательно, что даже в китайской печати в 1976 г. были опубликованы рассуждения об опасности возникновения в КНР гитлеризма и появления фашистов.
«Культурная революция» резко ухудшила материальные условия жизни рабочих. В результате ликвидациипремий и сдельной оплаты они потеряли п среднем 10 — 15%, а в горнодобывающей и тяжелой промышленности до 40% заработков. Средняя зарплата рабочих, как говорили китайские представители в беседах с иностранцами, колебалась от 20 до 50 юаней в месяц . Зато военные благоденствовали. При полном обеспечении питанием, одеждой, жильем размеры денежного содержания командиров составляли: взводов — от 40 до 60 юаней, батальонов—от 100 до 120, дивизий — от 160 до 180, армий — от 220 до 240 юаней.

Вслед за снижением зарплаты рабочих были повышены цены на важнейшие виды продовольствия, введено еще более жесткое нормирование пищевых продуктов и промышленных товаров.
Рабочим, занятым на тяжелых работах , формально полагалось 15 кг зерновых в месяц, рабочим других отраслей промышленности и служащим предприятий и учреждений—12 кг, детям школьного возраста — 6 кг, детям до 8 лет — 4 и детям до 4 лет — 2 кг. Но хлебные карточки отоваривались чумизой, ячменем, кукурузой, бататом и реже — низкосортным рисом, на них же отпускали муку. В год на одного взрослого человека в среднем по стране приходилось только 3 с лишним метра хлопчатобумажных тканей.

Строгие ограничения существовали и на продажу других товаров.
Жилье для рабочих не строилось. На образцовых Да-цинских нефтепромыслах, как сообщало агентство Синьхуа, люди жили «в глинобитных постройках или в примитивных кирпичных строениях» . Кто бывал в Китае, тот знает, что эти жилища если и отличались от фабричных казарм, существовавших на заре капитализма в Англии и других странах, то в худшую сторону.
Под прикрытием борьбы с «благотворительностью» и лозунга «чем больше отдыхаешь — тем больше становишься ревизионистом» у рабочих были отобраны санатории и дома отдыха. Вопрос об их возвращении был поставлен только на IX Всекитайском съезде профсоюзов в октябре 1978 г.
Вот зарисовка с натуры, взятая из «Жэньминь жибао», опубликовавшей 22 мая 1973 г. заметку «Вчера —хороший боец, сегодня — хороший рабочий». В ной рассказывалось о демобилизованном командире отделения Ля Цзучэне, в 1964 г. ставшем шахтером. Все 9 лет он носил форму, которую ему выдали в армии, и пользовался старым одеялом. Его когда-то длинные брюки обтрепались и стали короткими, однако он продолжал ходить в них.

После ликвидации народно-демократической надстройки и правящего положения КПК рабочий класс лишился возможности оказывать какое-либо влияние на внутреннюю и внешнюю политику страны. С прекращением деятельности собраний народных представителен союз рабочих и крестьян утратил организационную форму его реализации в системе государственной власти КНР. Перерыв продолжался 10 лет.

Однако и созыв сессии ВСНП в начале 1975 г.  не означал возвращения к положению, существовавшему до «культурной революции»: депутаты назначались или отбирались с помощью «демократических консультаций»; не возобновили свою работу собрания народных представителей на местах, там по-прежнему хозяйничали «ревкомы»; по конституции КНР 1975 г. функции ВСНП были сокращены до минимума, а низовых собраний народных представителей и их исполнительных органов не определены вовсе.
Ничего хорошего военно-бюрократический режим не принес крестьянству. По свидетельствам китайской прессы, «культурная революция» нанесла «самый серьезный удар сельскому хозяйству». Лишения крестьян стали еще более тяжелыми, упала их трудовая активность, сельскохозяйственное производство, в целом ряде мест «коммуны» не давали доходов.