Портал о спортивном и традиционном ушу приветствует вас!

В августе 1973 г. состоялся X съезд КПК, который оказался последним съездом, проходившим при участии Мао и Чжоу, и в его документах как бы суммировалось наследие, которое они оставляли. Он во многом напоминал IX съезд. Никаких сведений о выборах делегатов партийными организациями не публиковалось, они были и на этот раз назначены сверху.

Съезд проходил в обстановке строжайшей секретности.
В отчетном докладе, сделанном Чжоу Эньлаем «от имени ЦК КПК», говорилось, что «революционная практика со времени IX съезда. . . подтверждает правильность как политической, так и организационной линии IX съезда, правильность руководства ЦК КПК во главе с председателем Мао Цзэдуном», что «на международной арене наша партия и правительство твердо и решительно претворяют в жизнь внешнюю политику, разработанную IX съездом». Здесь же была поставлена задача «закреплять и множить завоевания великой пролетарской культурной революции». В документах съезда утверждалось, что Мао Цзэдун разработал «основную линию и политику на весь исторический этап социализма».

Общее направление внутреннего развития Китая было определено в том же виде, что и на IX съезде: «Неуклонно продолжать революцию при диктатуре пролетариата», «как и раньше, как следует вести борьбу, критику и преобразования в области надстройки», «уделять большое внимание классовой борьбе», «со всей серьезностью претворять в жизнь пролетарские политические установки, разработанные председателем Мао Цзэдуном». В докладе Чжоу Эньлая перечислялись эти установки. В основном они были выдвинуты в свое время Мао в противовес решениям VIII съезда КПК и послужили основанием для «большого скачка», отказа от индустриализации, для других шагов китайского руководства, означавших отход от общих закономерностей строительства социализма.

Съезд призвал «рабочий класс, крестьян-бедняков и низших середняков, командиров и бойцов НОАК и многонациональный народ страны непременно усилить подготовку к войне» и «решительно, окончательно и полностью уничтожить всех врагов, которые осмелятся напасть на нас». Обязанность «готовиться на случай войны» была включена в число задач партии, сформулированных в уставе КПК в разделе «Общая программа» .

Характерно, что в материалах съезда не были определены задачи в области народного хозяйства, даже не упоминались вопросы оплаты по труду, хозрасчета и т. д., которые незадолго до этого обсуждались на страницах китайской печати и истолковывались за рубежом как тенденция к восстановлению в КНР рациональных и даже социалистических форм ведения хозяйства. X съезд поставил в вину Линь Бяо и Чэнь Бода то, что они будто «выступили против продолжения революции при диктатуре пролетариата, считая, что главной задачей. . . должно быть развитие производства». Чжоу Эньлай в отчетном докладе назвал такой взгляд на развитие страны «переизданием нелепой ревизионистской теории, которую Лю Шаоци и Чэнь Бода протащили в резолюцию VIII съезда партии» . В пропаганде документов X съезда был сделан акцент на «критику реакционной теории производительных сил».

Съезд одобрил репрессии против «других главных членов группировки Линь Бяо», многие из которых входили в состав Политбюро и ЦК КПК.
Падение Линь Бяо и Чэнь Бода говорило о том, что в Китае после IX съезда КПК снова накапливалось большое количество взрывчатого материала, угрожавшего маоистскому режиму. И Мао вновь прибегнул к излюбленному маневру: пожертвовал своими ближайшими приспешниками для того, чтобы отвлечь внимание масс от подлинных причин их тяжелого положения и ослабить давление народного недовольства.
Неустойчивость политической ситуации в КНР подтверждали и другие факты. Так, уже в начале доклада Чжоу Эньлай привел высказывание Мао Цзэдуна, сделанное им на IX съезде КПК. о том, что. «возможно, через несколько лет нужно будет еще раз провести революцию». И отчетный доклад Чжоу, и доклад Ван Хунвэня об изменениях в уставе партии, и «Информационное коммюнике» съезда пронизывала установка Мао Цзэдуна относительно постоянного характера «классовой борьбы в условиях диктатуры пролетариата». В них подчеркивалось, что «борьба двух линий внутри партии. . . будет существовать еще длительное время.

Она будет возникать 10, 20, 30 раз».
Повторение через каждые 7—8 лет «полного беспорядка в Поднебесной», ведущего к «всеобщему порядку», было объявлено на съезде «объективным законом», открытым Мао Цзэдуном .
X съезд зафиксировал возросшую враждебность Пекина к социалистическому содружеству, мировому коммунистическому движению. Советскому Союзу. В отчетном докладе была полностью отброшена прежняя маскировка подрывной антисоциалистической деятельности маоистов утверждениями о расхождениях со странами социалистического содружества по идеологическим вопросам.

Съезд выдвинул теоретическое обоснование смычки КНР с империалистическими кругами: Чжоу Эньлай сформулировал тезис о том, что компромисс «революционной страны», то есть Китая, с империалистами необходим и принципиально отличается от политики мирного сосуществования, проводимой СССР и другими социалистическими государствами . В целом антимарксистский, аптиленинский политический курс группы Мао Цзэдуна на мировой арене стал еще более опасным, еще более остро противоречащим интересам социалистических стран, коммунистического и национально-освободительного движений, обшей тенденции к разрядке международной напряженности.
Что касается места самой Коммунистической партии Китая в обществе, то съезд не внес в этот вопрос существенных позитивных изменений. Было объявлено, что в КПК насчитывается 28 млн. членов. В уставе упоминалось об обязанности государственных органов, армии и ополчения, профсоюзов, союзов крестьян-бедняков и низших середняков, федерации женщин, комсомольских и хунвэйбиновских организаций подчиняться «единому руководству партии». Но это был не более чем лозунг, выдвинутый в связи с поисками «приводных ремней» для военно-бюрократической диктатуры. Роль КПК как руководящей силы китайского общества ничем не обеспечивалась.