«Национализм» Сунь Ят-Сена

После падения маньчжурской монархии революционеры считали главной опасностью иностранную интервенцию. Первые же внешнеполитические шаги Сунь Ят-сена еще до его возвращения в Китай были направлены на разрушение долголетней тесной связи империалистических держав с цинским правительством. Сунь Ят-сен добивался от держав прекращения финансовой «помощи» маньчжурскому правительству. В Лондоне он потребовал от банковского консорциума четырех держав приостановить передачу цинским властям сумм» собранных по первому займу, и запретить выпуск облигаций второго займа.

Сунь Ят-сен решительно протестовал против вмешательства иностранных держав, особенно Японии, во внутренние дела Китая, в частности в разрешение национального вопроса. Он говорил: «Монголы и тибетцы не знают истинных целей республики и поэтому выступают против нее. Чем вызвано это недоверие народов к китайскому правительству? Это результат политики маньчжурского абсолютизма, а также территориальной разобщенности национальных окраин и неосведомленности о происходящих в центральных районах событиях. В этом нет ничего удивительного. Это было неизбежно. Однако теперь дело осложнилось иностранным вмешательством и интригами. Этот вопрос, казалось бы чисто внутреннего порядка, в действительности является вопросом внешней политики, без разрешения которого нельзя разрешить и внутренние вопросы».

От имени республиканского правительства Сунь Ят-сен выступил в защиту интересов китайских эмигрантов, чего никогда не делало маньчжурское правительство.

При этом Сунь Ят-сен действовал с особой осторожностью и осмотрительностью, чтобы не только не дать державам повода к интервенции, но и добиться признания республиканского правительства державами и предоставления ему займов. Суть этой политики Сунь Ят-сен предельно ясно сформулировал в воззвании ко всем дружественным государствам— первом официальном документе о руководящих принципах внешней политики республиканского правительства.

В воззвании Сунь Ят-сена ни слова не говорилось об агрессии империалистических держав в Китае. В закабалении китайского народа обвинялась только маньчжурская монархия. «До того времени, как маньчжуры захватили китайский престол, Китай был страной древней культуры, позволявшей всем государствам мира поддерживать с ним сношения и предоставлявшей свободу религиозной проповеди... Когда минская династия лишилась власти, а маньчжурские варвары ворвались в Китай и стали господами в нем, они из-за своего невежества и в корыстных целях ввели законы, по которым наглухо закрыли Китай, чтобы изолировать китайскую культуру от всего мира».

Сунь Ят-сен подчеркивал, что свержение абсолютистского правительства и установление республиканского строя в Китае было правым делом китайского народа. Вновь созданная Китайская республика и ее правительство желают жить в дружбе, основанной на равенстве, со всеми государствами мира и декларируют следующие принципы своей дружелюбной политики по отношению к иностранным государствам:

«1. Все договоры, заключенные маньчжурским правительством с другими государствами до того, как началась революция, признаются республикой. Срок действия каждого договора прекращается в соответствии с условиями договора. Те договоры, которые были заключены маньчжурским правительством после начала революции, не признаются республикой.

Республика принимает на себя обязательства по всем внешним займам без изменения их условий, если они заключены маньчжурским правительством до революции, а также по уплате признанных им контрибуций. Те же займы, которые были заключены маньчжурским правительством после начала революции, не признаются республикой.

Республиканское правительство обязуется уважать все права, предоставленные маньчжурским правительством до революции отдельным странам или отдельным гражданам иностранных государств, и не признает права, предоставленные после начала революции.

Республиканское правительство обязуется уважать и защищать жизнь и имущество граждан иностранных государств, находящихся на территории, на которую распространяется действие законов и власть республиканского правительства.

Мы всеми силами стремимся выработать строго определенные принципы, которые позволили бы создать государство на нерушимых и вечных основах и непременно отвечали бы задачам развития национальной мощи».

В заключение Сунь Ят-сен заверял: «Китайская республика, преисполненная миролюбия, заявляет перед лицом всего мира: она глубоко надеется, что наша страна получит всеобщее официальное признание держав, что позволит Китаю не только пользоваться всеми правами и привилегиями, но и внести свой вклад совместно со всеми государствами в дело беспредельного расцвета мировой цивилизации. В мире нет задачи более великой, чем эта».

Не ограничившись декларациями, Сунь Ят-сен издал ряд декретов, направленных на защиту жизни и имущества иностранцев— дипломатического персонала, коммерсантов, миссионеров, путешественников.

Конечно, такое обращение с иностранцами диктовалось тактическими соображениями, однако объективно оно отражало тот факт, что задача избавления от полуколониальной зависимости и самоусиления страны не была выполнена. Следует, правда, отметить, что Сунь Ят-сен требовал от иностранных миссионеров невмешательства во внутренние дела Китая. Отвечая на обращение священника методистской церкви, Сунь Ят-сен писал: «Отделение церкви от политики в наше время стало общим правилом для всех цивилизованных стран... Что касается иностранных миссионеров в Китае, то они подчас выходили за рамки допустимого и вмешивались во внутреннее управление страной». Иностранные государства, писал Сунь Ят-сен, «использовали религию в качестве своей передовой разведки, и это никак не могло служить примером отделения церкви от политики». Если и в будущем «религию будут распространять при помощи силы государства, то боюсь, что, прежде чем эта религия обретет последователей, против нее возникнут выступления, что не будет на пользу ни государству, ни религии... Если же вы будете исходить из соображений истинной веры, то ваша просьба может быть удовлетворена».

Несмотря на всю осторожность и уступчивость правительства Сунь Ят-сена, несмотря на его настойчивую и активную дипломатическую деятельность, иностранные дерловы отказались признать революционное правительство и предоставить ему заем.

Находясь в крайне стесненном финансовом положении (таможенные сборы, доход с железных дорог и промышленных предприятий оказались в руках иностранных кредиторов), правительство Сунь Ят-сена вынуждено было принять несколько займов, предложенных японскими деловыми кругами. Сунь Ят-сен прекрасно понимал истинную цель японского правительства (одновременно активно поддерживавшего цинскую монархию)—добиться усиления влияния в бассейне Янцзы, где до того господствующее положение принадлежало Англии. Но все же он вынужден был пойти на этот шаг ввиду необходимости кормить и одевать армию и обеспечить продовольствием население.

Под давлением иностранных государств, особенно США, и внутренних реакционных сил Сунь Ят-сен в конце концов вынужден был передать президентскую власть Юань Ши-каю, который, как напрасно надеялся Сунь Ят-сен, «способен был объединить страну и обеспечить устойчивость республики и пользовался доверием иностранных держав».

Отказ держав признать республиканское правительство Сунь Ят-сен объяснял двумя причинами: во-первых, руководители держав не верили в устойчивость Временного правительства; во-вторых, между иностранными державами существуют соглашения о совместных действиях и поэтому ни одно из государств не решается сепаратно признать республиканское правительство. Чтобы побудить державы сблизиться с новым режимом, Сунь Ят-сен предлагал перейти к политике «открытых дверей» в противовес цинской политике   самоизоляции.

В прошлом, по выражению Сунь Ят-сена, Китай поступал как «собака на сене — сам не ел и другим не давал». Когда же иностранные державы оказали давление на цинское правительство, последнее сразу капитулировало и отдало иностранцам все права.

Однако, провозглашая доктрину «открытых дверей», Сунь Ят-сен не имел в виду предоставить иностранцам возможность без условии п ограничений эксплуатировать богатства страны. Он считал целесообразным «заключать договоры с указанием определенного срока и порядка выкупа, не повторяя прежней практики, когда одновременно с продажей железных дорог продавалась и страна... В том, что я предлагаю,— говорил он, — есть только выгода и нет вреда. Примером может служить соседняя с нами Япония, которая этим же способом получила огромные прибыли».

Предложенный Сунь Ят-сеном путь государственного капитализма с использованием иностранных концессий исходил из явной недооценки хищнической природы империализма, который вряд ли мог бы согласиться с выдвинутыми условиями. Кроме того, в Китае не было ни государственного, ни частного национального капитала, который в состоянии был бы приобрести 50% акций смешанных китайско-иностранных компаний, как это предлагал Сунь Ят-сен. Наконец, и это главное, план Сунь Ят-сена могла осуществить лишь сильная государственная власть, защищающая интересы национального капитала и государственный суверенитет страны. Как известно, такую власть Сунь Ят-сену создать не удалось.

Если в своей политике по отношению к империалистическим державам Сунь Ят-сен проявлял непоследовательность и допускал просчеты, то во взаимоотношениях республиканского правительства с угнетенными народами колебаний не было: временный президент высказывал им сочувствие и оказывал посильную помощь. После победы Синьхайской революции китайское республиканское правительство установило контакт с вьетнамскими революционерами. Через китайских эмигрантов были налажены связи с революционными организациями Индонезии, Малайи, Филиппин. Под влиянием Синьхайской революции развивалось партизанское движение в Корее.

Сунь Ят-сен, выступая у мавзолея основателя династии Мин Чжу Юань-чжана 15 февраля 1912 г., говорил: «Революция в Китае впервые привела к созданию республиканской формы правления в странах Восточной Азии. Этому примеру рано или поздно последуют и другие страны».