Вопросы социальной революции

Фын Цзы-ю предлагал национализировать абсолютно все земли: городские, пахотные, леса, рудоносные участки. Форма национализации, по мнению Фын Цзы-ю, должна свестись к введению единого налога в соответствии с теорией Генри Джорджа. Единый налог, заявляет Фын Цзы-ю, появился в Китае более двухсот лет назад, когда маньчжурский император Кан-си ввел систему итяо бяньфа («законы единого кнута»). Эта система оказалась легкоуязвимой потому, что она была введена иноземным завоевателем с целью закабаления ханьского народа. Впоследствии добавление десятков новых налогов и сборов свело на нет всю систему итяо бяньфа.

 

«Если в соответствии с духом республиканской конституции будет введен единый налог, заключал Фын Цзы-ю, в Китае возникнет самая совершенная налоговая система... Нет ни однэй страны в мире, где так легко осуществить социализм, как в Китае, и где так легко осуществить национализацию земли».

Почти противоположные этому взгляды на традиционную систему землепользования высказывал Вэй И (Лю Ши-пэй). В статье «Сострадание к арендаторам» он писал, что в Китае всегда   существовало   неравноправие   в  землепользовании, кабальная система арендной платы. Земельная собственность, по его мнению, на протяжении веков была причиной социального неравенства, средством обогащения землевладельцев и обнищания крестьянских масс. Не случайно иероглифы фу (богатство) и сюй (накопление) образованы на основе иероглифа тянь (земля, пашня), а иероглифы сы (частный, личный) и цзи (скопление, собирание) включают в себя знак хэ (злаки, хлеб). Эти иероглифы существуют в китайской письменности с древнейших времен, структура их не случайна. На основе земельной собственности и распределения сельской продукции возникало различие между трудовыми людьми и бездельниками, между аристократами и порабощенными. Так было с незапамятных времен. Вэй И считал, что «колодезная система» землепользования, существовавшая в эпоху Чжоу, не свидетельствует о социальном равенстве. Наоборот, она свидетельствует о «наличии двух противоположных классов: правителей и простолюдинов; правители распоряжались, а простолюдины кормили их».

Категорически возражая против объявления колодезной системы некой разновидностью социализма, Вэй И доказывал, что предлагаемая революционными демократами программа национализации земли никак не является возвратом к колодезной системе.

Характеризуя аграрные отношения при маньчжурском господстве, Вэй И отмечал, что после завоевания Китая маньчжуры проводили «отчуждение» (попросту захват) земли у ханьцев, обращая последних в рабство. Маньчжуры стали собственниками огромной территории вблизи столицы, а ханьцы превратились в пахарей-арендаторов. Ханьцам, перешедшим на службу к маньчжурам, разрешалось присваивать земли крестьян соседних районов. И этим последним предоставлялись для обработки бесплодные, каменистые, пустующие участки, при этом налоговые ставки не менялись. Практика «отчуждения» земель у ханьцев распространилась затем на Южный Китай, где крестьяне, оказавшиеся арендаторами у чужеземных завоевателей, вынуждены были платить им более половины урожая в виде ренты. Маньчжуры ввели жесткую систему гарантированной ренты, согласно которой крестьянин-арендатор обязан был платить установленную сумму арендной платы независимо от урожая. В результате в неурожайные годы крестьяне умирали с голоду. В Северном Китае условия жизни крестьян были еще хуже. Там помещики являлись одновременно и волостными старостами. Богатые помещики назначали специальных сборщиков аренды, которые взимали с арендаторов кроме половины урожая для помещиков еще немало и в свою пользу. Такая жестокая эксплуатация приводила к тому, что крестьяне трудились круглый год, но не в состоянии были прокормить себя и свою семью. Вэй И присоединялся к утверждению одного из японских ученых: «В Северном Китае существует скрытое крепостничество. Утрата права на землю означает утрату одного из важнейших прав человека. Немало передовых людей Китая, принимая эту истину, выдвигали различные планы реформ». В своей статье Вэй И дал анализ этих проектов, не присоединившись ни к одному из них.

Против отождествления принципа народного благоденствия с традиционными китайскими формами землепользования выступил и другой революционер — Минь И. Он писал: «Лян Ци-чао ошибочно считает, что паша программа соответствует системе колодезного землепользования цзинтянь. Поэтому его критика обращена только против тех, кто за возрождение этой системы, но не может относиться к самой программе. Система цзинтянь есть лишь арифметическое равенство в распределении, а наша социальная программа предполагает рациональное равенство в распределении». Программа демократов,— поясняет автор,— «направлена на обеспечение землей мелких крестьян; тот, кто не сможет пахать, земли не получит. Крестьяне платят налог прямо государству, а это лишает частных помещиков возможности эксплуатировать крестьян. Мы не предусматриваем выдачи земли тем, кто пожелает, или всему населению вообще». Рациональное распределение, по мнению Минь И, означает раздачу земли в зависимости от производственных потребностей и технической оснащенности: для тех, кто обрабатывает землю машинами, предусматривается один размер надела; для обрабатывающих ручным трудом — другой. Государство как единственный землевладелец вправе отказать в земельном наделе или отобрать его у тех, кто не -обеспечивает обработку. Государство будет взимать дифференцированную ренту (налог) в соответствии с качеством земли. При такой системе, но мнению Минь И, отпадают основания для опасений, высказанных Лян Ци-чао (последний утверждал, что у государства не хватит земли для удовлетворения заявок землевладельцев). Нет также оснований для опасения, что все захотят получить самые лучшие земли, например участки вдоль набережной Шанхая. Принцип распределения земли, пропагандируемый революционными демократами, по мнению Минь И, самый рациональный и обеспечит подлинное равенство. «Равенство означает: пища — голодным и одежда — раздетым. Предоставлять пищу и одежду всем без исключения, независимо от нуждаемости, наоборот, означает поддерживать неравенство».

Конституционалисты призывали к мирному развитию капитализма при сохранении всех якобы существовавших в Китае «преимуществ» и «совершенств» общественного строя.

Минь И доказывал несостоятельность этого тезиса. В Америке, например, не было феодализма, писал он, там капитализм развивался эволюционным путем, без промышленной революции. И все же Америке предстоит социальная революция. Более того, «социальная революция в Америке, по мнению социалистов, безотлагательнее, чем в Европе». Америка— страна с огромной территорией, в ней не существовало старого порядка, который нужно было сломать. Трудовой народ не страдал от недостатка земли, мог свободно передвигаться. Китай тоже обладает огромной территорией и естественными богатствами, у него более чем четырехтысячелетняя история. Однако у китайцев нет тех преимуществ, какие были у американцев. В Китае остро стоит земельный вопрос и его разрешение — неотложная задача. Если США не избежать повторения судьбы Европы, т. е. социальной революции, то тем более не избежать ее Китаю. Рассуждения Лян Ци-чао о том, что, избежав первой революции, Китай может избежать л второй, по мнению Минь И, в принципе несостоятельны.

Минь И утверждал, что «для разрешения социального вопроса в Китае нужно начинать с разрешения земельного вопроса путем национализации земли, чтобы земля не концентрировалась в руках монополистов и чтобы страна не оказалась в тупике, в какой попали Европа и Америка. В Китае трагедия будет предупреждена прежде, чем возникнет».

Пример Китая, как и Европы и Америки, по мнению Минь И, свидетельствует об ошибочности взглядов Лян Ци-чао на земельный вопрос как якобы второстепенный по отношению к проблемам развития капитализма. «Наоборот, решение социальных проблем определяется прежде всего решением земельного вопроса».

Минь И считал, что пример акционерного общества по строительству Гуандун — Ханькоуской железной дороги, которое Лян Ци-чао считал образцом равномерного распределения доходов в Китае, не выдерживает критики. Многочисленность акционеров в данном случае вызвана особыми причинами. Движение за национальное строительство железной дороги, против посягательства иностранных капиталистов вызвало патриотический подъем среди народных масс. Этим и объясняется тот факт, что мелкие и средние капиталисты старались купить хотя бы несколько акций компании (ценой всего пять юаней). Основатель акционерной компании, Тан Шао-и, воспользовавшись патриотическим порывом, собрал крупную сумму. Это исключительный, а не типичный пример. Кроме того, нельзя не учитывать, что прибыль от железнодорожного строительства поступит нескоро (по расчетам Минь И, через пять лет). Это значит, что мелкие акционеры постепенно будут перепродавать акции более состоятельным пайщикам. В конце концов все четыре миллиона акций сконцентрируются в руках кучки капиталистов. Не пройдет и десятка лет, как в их руках окажется вся железнодорожная сеть провинции Гуандун, а может быть, и всего юго-востока Китая.

Лян Ци-чао наивно полагает, писал Минь И, будто сохранение старого общественного и государственного строя в Китае поможет избежать пороков капитализма. В действительности же все язвы капитализма, какие существуют в Европе и Америке, неизбежно появятся и в Китае, если их появление вовремя не предупредить.

Лян Ци-чао считал, что неблагополучие политического и экономического положения в Европе отчасти связано с тем, что правительства разрешают свободную пропаганду социалистических учений. Если Китай хочет избежать социальной трагедии, не надо идти по этой дороге. Минь И возражал: напротив, для предотвращения социальной трагедии необходимо прислушиваться к социалистическим учениям, извлекать уроки из опыта других стран. Нужно осуществить социальную революцию и преобразовать социально-экономическую структуру китайского общества раньше, чем разовьется капитализм. Этому учит Супь Ят-сен, отличающийся исключительной дальновидностью.

Свой тезис о нецелесообразности социальной революции Лян Ци-чао аргументировал так: основная задача Китая— поощрение национального капитала и сопротивление иностранному капиталу, во имя этого китайские рабочие и все трудящиеся должны жертвовать своими эгоистическими интересами. Между тем социальная революция подрывает развитие национального капитала. Минь И точно подметил, что и в этом случае тезисы Лян Ци-чао противоречат его же плану социальных реформ, который, казалось бы, направлен на защиту интересов трудящихся и обуздание капиталистов.

Выступление Минь И против этого тезиса Лян Ци-чао, однако, оказалось непоследовательным, ибо он, как и многие другие революционные демократы, впадает в серьезную ошибку, допуская возможность привлечения иностранного капитала в интересах национальной экономики. Он писал: «Привлечение иностранного капитала в Китае равнозначно привлечению крупного китайского капитала. И тот и другой будут использованы для производства. Какая же тут разница?» Лян Ци-чао больше всего боялся превосходства иностранного предпринимательства над китайским. «Я же, наоборот, считаю,— писал Минь И,— что иностранного капитала не только не следует опасаться, его надо приветствовать... разве не сам Лян Ци-чао в свое время писал, что иностранный капитал в производстве полезен, но в торговле вреден». И продолжал: «Если капиталисты всего мира станут ввозить капитал в Китай, как некогда они ввозили его в Америку и Австралию, то через несколько десятилетий Китай будет ощущать разве только избыток капитала, как современные Америка и Австралия. Но при чем тут порабощение?».

Несмотря на такую концепцию, Минь И выступил в поддержку движения за национальные права в железнодорожном строительстве и в горнорудной промышленности, решительно возразив противнику этого движения — конституционалисту Янь Фу. Минь И пояснил свою позицию: данное движение является политической борьбой, связанной с территориальными правами Китая и национальным суверенитетом, оно не преследует цели бойкота иностранных капиталов.