Эпоха Чжаньго

Развитие другой крупной политической школы — сторонников закона (фацзя), или легистской, — связано с именем Шан Яна — сановника царства Цинь. Основные положения легизма изложены в трактате Шан Яна «Шанцзюньшу» («Книга правителя области Шан»). Учение леги-стов было направлено против пережитков родовых отношений. Оно открывало путь развитию классов и усилению царской власти. Это учение имело ярко выраженный антиконфуцианский характер. В легизме можно выделить две программы переустройства страны — экономическую и политическую.
Многие древнекитайские философы и политические деятели связывали экономическое благосостояние государства с развитием земледелия. В учении легистов сельское хозяйство приобрело особую роль, так как бюрократический аппарат, находившийся целиком на содержании казны, должен был в десятки раз повысить расходы царского двора. Кроме того, без создания больших запасов продовольствия невозможно было вести захватнические войны.
Шан Ян убеждал правителя любыми средствами приостановить процесс разорения и бегства земледельцев, ибо сокращение числа свободных земледельцев-общинников вело к уменьшению числа воинов и оскудению доходов царской казны. Легисты пытались привлечь обедневших общинников к обработке бесхозных, целинных земель.
Среди серии мер, направленных на увеличение доходов царской казны, особые надежды Шан Ян возлагал на официальную торговлю государственными должностями и рангами знатности. Покупка должностей и рангов знатности открывала доступ в новый привилегированный слой прежде всего богатым общинникам. Освободившись от налогов и повинностей с помощью единовременного взноса зерном, они могли в дальнейшем беспрепятственно и в более благоприятных условиях расширять свои земельные владения, используя труд безземельных и малоземельных общинников. Значительное место в экономической программе легистов уделялось и торговле, однако она рассматривалась, главным образом, в связи с пагубным влиянием на сельское хозяйство, поэтому легисты выступали за контролируемое развитие торговли. Представители легистской школы разрабатывали концепцию регулирующей роли государства в стабилизации рыночных цен. Они полагали, что государственный контроль над ценами и разумная политика государственных закупок смогут пресечь деятельность ростовщиков и купцов, наживавшихся на искусственном изменении цен. Выдвигая целый ряд ограничительных мер (запрещение частной торговли зерном и т. п.), легисты стремились замедлить темпы развития торговли. Предложение Шан Яна о введении государственной монополии на разработку естественных богатств и передачу доходов правящему дому способствовало укреплению экономических позиций царской семьи.

Легисты стремились к созданию деспотической государственной организации, основанной на принципе строжайшего подчинения, не прикрытого никакими патриархальными покровами. Как и конфуцианцы, они знали только одну форму власти — монархическую. Но легисты придерживались совсем иных взглядов на методы управления народом и на ту роль, которую суждено играть закону и правителю в делах государственных. Полемизируя с конфуцианцами, Шан Ян критиковал образ гуманного правителя как нечто нереальное. По его мнению, гуманный царь не в состоянии управлять государством и не способен навести порядок в собственной стране. «Человеколюбивый, — говорится в „Шанцзюньшу", — может быть человеколюбивым к другим людям, но он не может заставить людей быть человеколюбивыми; справедливый может любить других людей, но он не может заставить людей любить друг друга. Отсюда становится ясным, что одного человеколюбия или справедливости еще недостаточно для того, чтобы добиться хорошего управления Поднебесной».
Хорошее правление, по мнению Шан Яна, возможно лишь там, где правитель опирается на единые, обязательные для всех законы. Именно при помощи закона возможно.проведение крупных экономических и политических акций. Поэтому в политической программе легистов закону отводилась роль верховной силы, которой должны были беспрекословно подчиняться все жители Поднебесной: «Обычно правитель по своим добрым поступкам не отличается от других людей, не отличается он от них и по уму, не превосходит их ни в доблести, ни в силе, однако, даже если среди людей есть и совершенномудрые, они не осмелятся плести интриги против государя; даже если есть доблестные и сильные, они не осмелятся убить правителя; даже если люди могут нажить миллионные богатства за счет обильных наград, они не решатся драться за них; если даже будут применяться наказания, люди не осмелятся роптать на них. И все это оттого, что есть закон». Законодательство, метод наград и наказаний, система круговой поруки и всеобщей слежки — все это должно было способствовать концентрации власти, развитию классовых отношений и подчинению угнетенных. Стремясь превратить индивидуум в слепое орудие правителя, Шан Ян возвел унификацию мышления и всеобщее оглупление народа в ранг государственной политики. Разрабатывая концепцию управления, Шан Ян учитывал интересы органов общинного самоуправления и те трудности, с которыми придется встретиться в общинах.
Введение единых законов способствовало установлению нового типа связи правитель — общинники с помощью государственного аппарата. Этот тип связи ущемлял права не только аристократии, но и органов общинного самоуправления. Отношению советов старейшин к новым законам Шан Ян уделял особое внимание. Понимая, что жизнеспособность законов во многом зависит от того, как воспримут их на местах, Шан Ян советовал правителю учитывать обычаи народа при создании законов. Он считал необходимым сохранить за общиной некоторые ее традиционные права и привилегии, что должно было придать учению Шан Яна особую стойкость.
Основными и наиболее почитаемыми слоями общества были объявлены земледельцы и воины. Однако легисты понимали, что без исполнительного аппарата вся их стройная система может повиснуть в воздухе. Большую роль они отводили служилому сословию, пытаясь создать новый тип чиновника, обязанного всем своим благополучием государю, а следовательно, заинтересованного в упрочении новой системы управления. Отмена сословной ограниченности при выдвижении на административные посты и провозглашение принципа равных возможностей позволили бы создать жизнеспособный государственный организм. Именно легистское учение открывало широкий простор для социальной мобильности, в этом отношении оно выгодно отличалось от учения Конфуция, который был противником социальных перемещений. Призывая к борьбе со «злостными» чиновниками и введению строгого надзора за действиями администрации, легисты стремились ограничить деятельность всех чиновников — независимо от занимаемых ими постов — исполнительными функциями. Выступая против сословной ограниченности, Шан Ян с помощью своей системы рангов знатности создавал привилегированный слой, который должен был сцементировать государство Шан Яна.
Однако у легистов имелся серьезный теоретический просчет: они недооценивали возможности и роль чиновничества в жизни деспотического государства. Шан Ян полагал, что с помощью различных превентивных мер ему удастся удержать чиновничество на положении послушного орудия всесильного правителя. Но по мере укрепления позиций бюрократии ее роль и особенно роль ее высшего звена в решении государственных дел должна была неизмеримо возрасти. Легисты строили свое учение на утопической мысли, что людей и едва ли не все общество можно перевоспитать, лишив его духовных ценностей.

Легисты были носителями интересов богатых общинников, особенно той прослойки, которая не была связана кровными узами с аристократией. Это было единственное политическое учение, которое в большей или меньшей степени выражало интересы торгово-ростовщи-ческих слоев и рабовладельцев.
Многолетняя дискуссия легистов и конфуцианцев, а главное — практическое осуществление легистских концепций в период реформ Шан Яна наглядно продемонстрировали «положительные» и «отрицательные» стороны обоих учений. Многим политическим деятелям того времени становилось все более ясным, что без претворения основных легистских концепций невозможно дальнейшее совершенствование государственной системы. Полное игнорирование легистских концепций, наблюдаемое в учениях Конфуция и Мэнцзы (прибл. 371—289 гг. до н.э.), могло привести к политическому банкротству конфуцианства. Не случайно Сыма Цянь в биографии конфуцианца Мэнцзы подвел следующий итог его деятельности: «Мэн Кэ (т. е. Мэнцзы) проповедовал добродетель... и те, к кому он приходил, его не слушали».