Китай под властью маньчжурских феодалов

Маньчжурское иго и китайская культура
Маньчжурские правители не могли считать свою власть в безопасности без установления сурового контроля в области идеологии. Китайские патриоты, потерпев поражение в вооруженной борьбе, продолжали сражаться против маньчжуров иными средствами. Ученые, писатели, просто образованные люди создавали произведения, которые содержали антиманьчжурские призывы, осуждение чужеземного владычества и вольнодумные мысли. Маньчжурские императоры карали смертью поборников свободомыслия, ссылали их родню, конфисковывали имущество. Репрессии в первую очередь обрушились на историков, поскольку именно они пытались описать бурные события недавнего времени. Составители минской истории и все, кто был причастен к этому труду, были объявлены крамольниками. Даже трупы ранее умерших выкапывали из могил и рубили им головы. Множество людей подвергли пыткам, казням и ссылкам. Некоторым пришлось всю жизнь проводить в скитаниях, спасаясь от преследований. Все это не остановило потока антиманьчжурских сочинений, хотя и сделало авторов более осторожными, а язык их сочинений иносказательным.

В XVIII в. при Цяньлуне преследования китайских авторов достигли особой изощренности. Этот император считал себя поэтом и меценатом, что не мешало ему жестоко расправляться с памятниками китайской культуры. По его приказу были составлены специальные комиссии, в обязанность которых входил пересмотр всех книг. Из текстов старинных и новых работ повелевалось изъять все, что могло показаться оскорбительным маньчжурам или завоевателям Китая предшествующих эпох. Вычеркивали и то, что казалось выражением вольнодумных мыслей, реформаторских требований или не соответствовало конфуцианской морали. Произведения, признанные крамольными, подлежали сожжению. Живые авторы подвергались жестоким карам, так же как и те, кто хранил запрещенные книги.

«Литературная инквизиция» и террор продолжались около 20 лет. По меткому выражению писателя-демократа Лу Синя, китайская письменность была посажена за решетку. Китайским ученым и писателям предназначалось заниматься компиляцией, переписыванием и перетол-ковыванием старых сочинений, составлением сборников и словарей. В результате китайская письменность, наука, любая область знаний оставались все на том же средневековом уровне.
   
Между тем отдельные ученые и писатели продолжали трудиться в запретном направлении, находить способы критики социальных порядков и официальной идеологии. Наиболее интересны в этом смысле труды философа Дай Чжэня (1723—1777). Критикуя средневековое конфуцианство, Дай Чжэнь стоял на материалистических позициях и развивал учение о материальной основе мира. Он считается продолжателем лучших традиций китайской средневековой философии.
В художественной литературе преобладали незначительные произведения и официальное стихосложение. Но можно назвать и несколько выдающихся писателей, чьи произведения содержали в художественной форме критику социальных порядков Цинской империи. Среди них У Цзин-цзы — автор романа «Неофициальная история конфуцианцев», Пу Сун-ли-н (Ляо Чжай)—выдающийся новеллист и др. Они создали яркие образы, осмеивали пороки правителей и своих современников. За сказочными и фантастическими сюжетами, бытовыми описаниями скрывалась сатира на жизнь господствующего класса.

В пьесах и операх часто звучали патриотические мотивы, изображались подвиги национальных героев, высмеивались предатели, чиновники-взяточники и притеснители народа. Театр — чаще всего то были бродячие труппы, — сохранив старые формы и старые китайские костюмы, сберег и свой национальный характер, тем более что этот вид искусства обеспечивал непосредственное общение с народными массами. Только столичный придворный театр изменил этим традициям. Громкое музыкальное сопровождение представлений основывалось, как и в старину, на пятизвуковой гамме.
В китайской живописи продолжалось совершенствование изображения растений, птиц, красавиц. Рисунок все усложнялся, но перспектива по-прежнему почти отсутствовала.
Резьба по кости, мрамору, лаку, отделка предметов обихода в домах феодалов и чиновников являли собой причудливое хитросплетение тончайших узоров. Дорогие шелка ткали со сложными, затейливыми узорами.
В строительном искусстве, в художественном литье, во всех видах многообразного художественного ремесла культивировалась еще большая вычурность линий и усложненность деталей. От роскошных дворцовых ансамблей, поражающих зрителя и поныне нагромождением богатейших деталей, до вышивок, которыми украшали одежду и обувь, все было отмечено этими чертами. Вместо поисков новых форм художники и ремесленники прибегали к чрезмерному усложнению отделки. Китайские корабли по-прежнему ходили под прямыми парусами, ремесленники не умели делать механических часов. Открытия, достигнутые человечеством, не проникали в Китай. Художественная и научная мысль, ограниченная древними канонами, изолированная от всего мира, остановилась на уровне глубокого средневековья.