Шаолинь

На основе этой системы было выпестовано немало замечательных усэнов, ставших известными по всему Китаю. Среди них был и сын Ли Соу, ушедший вместе с тремя друзьями из родных мест в Шаолиньский монастырь и принявший монашеское имя Дэнхуэй - Светильник Мудрости. Современникам он запомнился благодаря своему удивительному умению метать особое оружие - бяо, которое представляло собой наконечник стрелы. Его носили либо в кармане, либо за отворотом монашеской одежды. Принадлежало бяо к тайному или "темному" оружию (аньци). Дэнхуэй упражнялся во владении бяо более десяти лет, после чего "попадал из ста бросков в цель сто раз", за что и получил прозвище Чудесное Бяо. Другой известный боец той эпохи, Цзунинь, попадал выстрелом из лука в глаз сопернику более чем со ста шагов. Стали заниматься в Шаолине и специальными разделами "внутреннего искусства" (нэйгун) управления ци и "успокоения сознания", применимыми к ушу. Эти методы в стенах монастыря постепенно выделились из практики буддийской медитации. Принято считать, что именно Бай Юйфэн начал использовать буддийские приемы психотренинга в тренировках ушу. Так формировалась истинная шаолиньская школа.

  Шаолиньские монахи, как и все буддисты, почитали "три сокровища" - Будду, его учение-дхарму и монашескую общину - сангху, давали клятву не преступать "пять запретов" (усе) - не убивать, не красть, не прелюбодействовать, не лгать, не пить вина. На протяжении средневековья по всему Китаю начали появляться так называемые фальшивые монахи. Жизнь в монастырях была весьма суровой. Нередко наибольшей строгостью и дисциплиной отличались именно чаньские монастыри, поскольку практика чань предусматривала и многочасовые сеансы медитации, и работы на земле. Немалое число монахов предпочитало жить вне монастырей. Монахов почитали, им подавали милостыню и принимали во всех деревнях. Проверить, действительно ли человек в желтых одеждах является настоящим последователем Будды, было сложно. Даже после того, как были введены специальные монашеские удостоверения, их быстро научились подделывать. Эти процессы затронули и шаолиньское братство. Количество усэнов -монахов-бойцов - росло значительно быстрее, чем увеличивалось число "просветленных" буддистов. В XI-XII вв. по дорогам бродило несколько тысяч усэнов, большинство которых добывало пропитание не только подаянием, но и преподаванием ушу. Среди этих людей было немало "фальшивых монахов". Нередко случалось, что таких "монахов" разоблачали и крепко били. Однако в основном простой народ побаивался их магических способностей и не осмеливался устраивать им строгую проверку на "истинность". Едва ли не каждый усэн считал необходимым назвать себя шаолиньским монахом, что значительно повышало его престиж как носителя тайного знания ушу, хотя большинство таких людей вряд ли вообще видели Шаолиньский монастырь. Казалось, что небольшой по размерам Шаолиньсы выпустил из своих стен тысячи человек, странствующих по всему Китаю. Странствия монахов были в те времена явлением обыденным. Монахи приходили в свои обители на период зимы и весенней распутицы. Их "зачисляли на довольствие" - специальную монашескую бирку ставили в особую картотеку, а как только просыхали дороги, они вновь пускались в путь. По окончании ученичества в ряде буддийских школ выдавался документ, который формально удостоверял, что сей монах достиг просветления-сатори. После получения документа обучение как таковое заканчивалось и ученик мог покинуть настоятеля, отправляясь "бродить по Китаю в поисках сатори", т.е. более высокой ступени просветления. С VIII в. началась даже продажа властями монашеских удостоверений всем желающим. Количество удостоверений достигло колоссальной цифры, лишь в 1132 г. Управлением жертвоприношений было выпущено около 50-60 тыс. монашеских удостоверений, где имя оставалось невписанным. Дело было весьма доходным, так как удостоверения зачастую обеспечивали безбедную жизнь их обладателям. Естественно, что подобная вседоступность монашеского звания породила массу шарлатанов. По некоторым подсчетам, иногда число фальшивых монахов не уступало количеству настоящих. Все это объясняет тот факт, что китайские хроники часто говорят об огромном количестве монахов-бойцов из Шаолиня, которые заполнили собой дороги Северного Китая и даже бродили где-то на Юге. Путешествие считалось необходимым для монаха, достигшего просветления или готовящегося к нему. Во время странствия подвижник обретал спокойствие духа, крепость тела, упрочив свой духовный опыт. Такие путешествия были связаны с немалыми опасностями, поджидавшими монахов на дорогах. Не каждый монах, как мы уже убедились, мог считаться истинным усэном, но тем не менее большинство из странников обладали элементарными навыками самозащиты, а некоторые, например, блестяще владели таким необычным оружием как патра - чаща для сбора подаяний.