Портал о спортивном и традиционном ушу приветствует вас!

 В начале 1966 г. один из секретарей Пекинского горкома КПК отмечал: «Главная наша ошибка в настоящее время как раз и состоит в том, что многие партийные организации, ответственные работники. . . уделяют мало внимания усилению партийного строительства и особенно работы партийных ячеек, усилению идеологического воспитания членов партии, укреплению идейно-политического руководства партии во всех областях.

Это может ослабить руководящую роль партии». Отмечая, что в КПК «выходцы из мелкобуржуазной среды в настоящее время составляют большинство», а «члены партии — выходцы из рабочих легко подвергаются влиянию буржуазной идеологии», автор делал вывод об опасности захвата классовыми врагами «руководства партии изнутри»Подобные высказывания служат доказательством того, что в КПК были коммунисты, видевшие назревавшую опасность. Однако подрывная работа маоистов в партии, усилившая перевес в ней мелкохозяйских элементов, наносившая удар за ударом по партийной гвардии и ее влиянию на выработку политики, подмена марксизма-ленинизма «идеями» Мао Цзэдуна, фактический отказ от ленинских норм партийной жизни и усугубление обстановки культа личности сделали в конце концов свое дело.

«Идеи» Мао Цзэдуна вновь объявлялись «теоретической основой» КПК . «Маоцзэдун-ндеи, — говорилось в разделе устава, озаглавленном «Общая программа», — есть марксизм-ленинизм такой эпохи, когда империализм идет к всеобщему краху, а социализм — к победе во всем мире».
Маоистская партия конструировалась сверху с помощью антидемократических, антипартийных методов.
IX съезд КПК был сознан тогда, когда провинциальных партийных организаций еще не было. Делегаты на съезд произвольно назначались маоистской верхушкой. Система выборов партийных органов была упразднена и заменена так называемыми «демократическими консультациями».

Успешное осуществление первой пятилетки открывало дорогу для строительства в Китае крупного социалистического производства, а вместе с ним и перспективу полной ликвидации мелкособственнической стихии и класса буржуазии. Это, естественно, не могло не вызвать отрицательную реакцию и сопротивление уходящих с исторической арены социальных слоев, буржуазии и реакционной части мелких собственников.
В. И. Ленин указывал на две неразрывно связанные задачи осуществления социалистического переворота: задачу свержения эксплуататоров революционными силами и задачу созидательную — построить новые экономические отношения, показать пример того, как это делается. «Если же мы второй задачи не решим, — предупреждал Ленин, — то никакие успехи, никакие победы в деле свержения эксплуататоров, в деле военного отпора международным империалистам ничего не дадут, и возврат к старому останется неизбежным. На этот счет в смысле теоретическом не может быть двух мнений» .

Мелкая буржуазия по самой своей экономической и социальной природе сопротивляется всякому государственному вмешательству, учету, контролю и обобществлению, всякой организации. Умение к организации, говорил Ленин, «развивается из крупной машинной индустрии. И никакого другого материального исторического базиса нет.

Ссылка на советский опыт в сочетании с повсеместным распространением лозунга «сегодняшний день Советского Союза — это завтрашний день Китая» вселяла надежду на скорое улучшение жизни, приближение ее к уровню советских колхозников, который китайская беднота считала чуть ли не сказочным. Однако деревня не получила ничего — ни новой сельскохозяйственной техники, пи повышсиия жизненного уровня. В то же время китайский крестьянин утратил право распоряжаться землей, скотом и инвентарем, которые подверглись обобществлению, хотя юридически оставались в его собственности. Такой способ кооперирования больше походил на экспроприацию крестьянства. Особенно больно он ударил по тем 300 млн. бывших безземельных и малоземельных крестьян, которые только-только стали обладателями земли и имущества в результате проведения аграрной реформы и которые теперь были вынуждены расстаться с ними без соответствующей компенсации.